— Желаешь бессмысленного кровопролития?
Саранчишка насупился и нервно шевельнул обрубком хвоста. Ему казалось, что Мар подменяет понятия и пытается выставить ситуацию такой, какой видит сам. В очередной раз юный кот ощутил, что к нему не желают прислушиваться. А ведь это Мар не выпускал его из палатки! Стоял и загораживал вход, не желая ничего слушать о том, что Саранчишка хочет сделать сам. Саранчишка не был куском Мара, не был его ногой или ухом, чтобы жить прилепившись к нему и не делая ни одного шага по своей воле.
— Я не хочу тебя бить. У меня просто нет выбора, — прошипел он, думая о том, что всё уже давно шло к этому моменту. Мар спас Саранчишку, и тот был благодарен ему за заботу. Но когда они все оказались в яме и начали проживать день за днём в бесконечном неизменном цикле «ешь-спи», Саранчишка понял, что рискует стать ручной киской Мара. Быть может, ему даже до конца жизни не пришлось бы заботиться о себе на правах короткохвостого «инвалида», и опекун всё делал бы за него. Или Саранчишка стал бы одним из безликой группки изгнанников, и носил дичь на прокорм таким же, как он, бессмысленным и безвольным ртам.
— Ты никуда не идешь, желаешь ты того или нет. Считай, что это приказ.
«Приказ»
Саранчишка болезненно поморщился. Иногда ему казалось, что Мар воспринимает его почти как равного. Но стоило линии хотя бы немного пойти вкось, не по плану, как Мар выставлял колючую ограду, не то запираясь, не то запирая самого Саранчишку в наскоро сооруженном лагере из ежевичных плетей своего хмурого сознания.
Саранчишка считал себя крылатым. Как крылатому, ему хотелось бы подчиниться. Но не этому приказу. Прикажи Мар двинуться на захват Небесного племени, он был бы в первом ряду. Саранчишка не побоялся бы ничего — он шкуру бы отдал ради того, чтобы вернуть дом. Но такой гадкий и унизительный приказ, как тот, который Мар ему отдал, Саранчишка выполнять не желал.
— Ты будешь приказывать мне, когда начнёшь вести себя как крылатый, а не поджавший хвост трус! — выпалил он и тут же сам испугался того, что сказал. Можно было сколько угодно называть Мара дураком, котом без цели и прочими нелестными словами, но усомниться в нём как в крылатом? Саранчишка понимал, что это куда более тяжелое оскорбление, и отступать после такого уже некуда. Поэтому, прежде чем раскаяние успело остудить его, молодой кот выпустил когти и оскалился, крепко сжимая душой свою мечту о лучшей жизни. «Вперед, только вперед. Я одолею Мара. Изменю его. Он станет таким, как раньше — тем, кто не боится прыгнуть в огонь. Мы завоюем Небесное племя. Не важно, сколько нас — двое или две сотни, важно только то, что мы вместе и у нас есть цель. Цель жить, идти вперёд, а не гнить в яме со слабаками»
Мар был быстрым — слишком быстрым, чтобы Саранчишка мог за ним угнаться или хотя бы уследить за движениями. Но даже промахиваясь мимо него своими когтистыми лапами, он не терял надежды. Тяжело дыша, он прыгал, не жалел ни лап, ни сил. Попытавшись дотянуться до морды Мара, он упал и охнул от боли в спине. Чем фокусироваться на Маре, лучше бы ему было сгруппироваться. По-змеиному шипя, Саранчишка попытался отползти к стене, но на его загривке сомкнулись зубы опекуна. Земля ушла из-под лап.
— Я всего лишь хочу домой, Мар! — не выдержав, взвизгнул он. Его трясло крупной дрожью. Мышцы потвердели от напряжения. — Почему ты не понимаешь? Почему ты... ты будто помогаешь этим кускам падали, которые отобрали мой дом!
Саранчишка рванулся изо всех сил и смог выдрать свой загривок у Мара. Тот, впрочем, не остановился и попытался повалить его. Но молодой кот собрал в лапу всё своё нежелание подчиняться и какое-то время смог выдерживать натиск, стоя на ногах. Силы иссякли вместе с уколовшей в ребро болью от очередного толчка. Саранчишка повалился на землю и затрепыхался, почувствовав лапу Мара на шее. Дышать стало тяжело.
— Н-не задавишь! — сипло прошипел он и ударил себя по шее, выбивая её из-под лапы Мара. Поднявшись на ноги, Саранчишка одарил старшего уставшим, но самодовольным взглядом. За что почти сразу же был вновь повален наземь. Шерсть Саранчишки вся перепачкалась землёй и пылью, но с его окрасом это было не так уж заметно. Тело болело, словно его отпинало семеро котов. Даже учитывая, что Мар не выпускал когти (это тоже уязвляло Саранчишку), его удары были достаточно сильными, чтобы навредить. В то время как Саранчишке не удавалось даже зацепить опекуна.
Мар попытался подобраться к хвосту Саранчишки, видимо, чтобы унизить его ещё сильнее, схватив за жалкий обрубочек. Но тот воспользовался этим, чтобы резко развернуться и... снова не достать Мара, зато получить от него по голове. Искры перед глазами сменились видом собственных лап, отрывающихся от земли. И снова, снова Мар тащил его за шиворот, словно малого котёнка.
— Не сдамся! Не сдамся тебе! — как заведенный, повторял он, и дергался изо всех сил, оставляя на зубах Мара клочки меха и раня собственный загривок. Вывалившись из пасти старшего кота, Саранчишка встал и на дрожащих лапах побрёл к нему, но тот лишь отвернулся. Неуклюже взмахнув лапой, Саранчишка почувствовал, что перед глазами темнеет. Мар куда-то исчез, а потом юного кота подкосило от резкой боли не то в голове, не то в затылке — тот не смог понять, куда пришелся удар, прежде чем потерял сознание.
- Подпись автора
«Он сыплет снег подобно летящим вниз крылатым, и ниспадение его — как опускающаяся саранча»
я молния маккуин вошёл в игру кчаууу
