Мар
——————————————————————
Солнышко — Солнцелап — Солнечный Луч — Мар
Котяческое имя получил за светлую раскраску шерсти
&
Первое воинское было логическим продолжением цепи имен
&
Имя Мар, имеющее относительное негативный оттенок, было дано как напоминание о проступке и как напоминание о принадлежности к семье

фракция:
чужие земли;
статус:
бродяга;

пол:
кот;
возраст:
50 месяцев;

размер и параметр:
большой; ловкий
шерсть:
средняя;

В его образе проскальзывает какой-то оттенок сдержанной величественности и аристократизма. Высокий рост, натренированное поджарое телосложение, ухоженная светлая шерсть средней длины и прохладный взгляд бирюзовых глаз.
Он умеет держать себя с поднятой головой и прищуром во взгляде, умеет скрывать дрожь и контролировать проявление эмоций, интонацию голоса. Несмотря на пережитые потрясения, его внешний вид остается выверенным и строгим, может, даже слишком аккуратным для кота, лишенного всего. Лишь какие-то маленькие детали порой выдают в нем определенную иллюзорность, какие-то крошки и дурацкие привычки, не позволяющие сохранить все на своих местах.

Форма головы треугольная, мордочка чуть вытянутая. Уши стоячие, слегка заостренные и заканчиваются небольшими темными кисточками. Глаза миндалевидные. Нос некрупный и аккуратный, темноокрашенный.
Окрас в основном палевый, имеются буроокрашенные табби-пойнты на хвосте, мордочке (маска бледная, почти не выделяется, не считая бровей, ремня, а также полосок на щеках) и лапах, причем кончики ушей, низ хвоста и пальцы лап окрашены в более светлый цвет, нежели основной окрас. Кроме этого, подпалины имеются на мордочке с щеками, груди и низе живота.

Шрамы есть, но в основном они скрыты под шерстью. Один из них "рассекает" шею, другой — отзывается в дождливую погоду ноющей болью в некогда сломанной лапе. Из видных можно разве что отметить следы от когтей на левом ухе.

Имеет не очень хорошее зрение, страдает определенной близорукостью, впрочем, без труда компенсирует то за счёт иных органов чувств.

Холод.
Возможно, именно это ощущение закрадывается в чужую душу, когда глаза впервые встречаются с суровым, поддернутым морозом взглядом. Усталый взор исследует окружение внимательно, осторожно, стараясь ни упустить ни единой детали. И одновременно настороженно, тревожно, время от времени метаясь из стороны в сторону, а порой замирая на одном месте, не смея сдвинуться с него. Ничто более не выразит этого беспокойства: не дрогнет ни один мускул, не сорвется голос. Мар хорош в самообладании настолько, насколько хорош он в том, чтобы втоптать себя в землю, а лучше скинуть в глубокую яму и закопать.
За спиной он услышит свои крики, лапы его запутаются в тернях, закровоточат. Это неизбежный шаг на пути к Звездам — так его учили и тому он верил всю свою жизнь.
Но почему-то то заставляет Мара чувствовать себя потерянно, будто он что-то делает не так, будто что-то теряет. И палевый кот останавливается на перепутье, застревает между образами "вне" и "внутри", заедает, как сломанная пластинка, не сумевший наконец выбрать, что должно быть истинно им.
Оба начала отвратительны ему. Оба ненавистны. Мар чувствует себя до ужаса запутанным в нитях, которые дергают его и заставляют его тело продолжать двигаться.

Со стороны он сдержан и дисциплинирован, он — набор правил и норм, принципов, которым он неукоснительно следует, он — закон, нечто, подверженное порядку и не терпящей хаоса вокруг. Требователен к окружающим, но в особенности к себе, организован, не терпит резкой смены планов и плохо приспосабливается к изменению обстановки, порой недостаточно гибок, чтобы рассмотреть проблему с разных сторон. По той же причине плохо принимает новое, с трудом отклоняется от того, что привычно ему, не обладает должным новаторством и чаще выступает как надзиратель, нежели истинный лидер.
Мар — кот морали и долга. Часто делит мир на черное и белое. Ценит честь, понятия справедливости, веры. Ради них готов на многое, даже на собственную смерть и на жестокость, выходящую за рамки всякой гуманности. Часто придерживается благих намерений, обладает определенной долей альтруизма, но склонен считать, что "цель оправдывает средства".
Вопрос лишь в том, насколько его "моральный компас" отклоняется от общепринятого.
Возможно, временами он несколько высокомерен. Воспитание в лоне Крылатых дает свои плоды, и порой Мар ненамеренно воротит нос от тех, кто так далек от его понимания "идеала". Порой ему сложно пойти на уступки и прислушаться к чужому мнению, перешагнуть на себя. Впрочем, нельзя сказать, что Мар глупец, который не примет помощь "из грязных лап", если она будет столь нужна тем, кто его окружает.
Вместе с тем, он всегда старается подбирать слова и не срываться на грубость, знает о такте и о вежливости, о манерах и о важности первого впечатления.

Однако, это не значит, что в глубине души он не давит всякую агрессию, что не чувствует, будто готов сорваться, что по ночам его не мучают кошмары.

Мар очень чувствителен и тревожен, зависим от оценок со стороны и склонен стремиться соответствовать им, несмотря на свое контролирующее поведению по отношению к окружающим. В детстве — тихий и послушный ребенок, в старшем возрасте — "кот в коробке".
Он недоверчив. Часто ждет предательства извне, а потому с трудом идёт на близкий контакт. После измены соплеменников рискует стать параноиком.
Впустить же кого-то внутрь, раскрыться и показать свое истинное я, свои страхи для него кажется чем-то еще более невозможным. Исток в том, что он научен, что должен быть сильным, должен быть опорой для окружающих, даже если позвоночник его от этого груза трещит, а из глаз рискуют брызнуть слезы.

Будет ложью утверждать, что для окружающих Мар — лишь безэмоциональная скала, что на его морде никогда не проступают эмоции, а тон не меняет своей окраски. Его отец смог полностью вытравить себя, он — нет. Может, палевый плохо понимает шутки, а также плохо шутит сам, возможно, он привык смотреть на мир мрачно и категорично, но то не значит, что он не способен на улыбку и на теплое отношение к кому-то, что его поведение не может расцениваться не просто как давящее и контролирующее, но и как опекающее.

Мар мечтатель и меланхолик, даже если вряд ли поделится этим, скажет, что несбыточные мечты — большая глупость. Он свято верит в предков и в их благословение. Порой он готов на многое.

Чем все это для него обернется?

Рожденный в самом верху иерархии, окружённый роскошью и вниманием, Солнышко... не был счастлив.
Возможно, смешно слышать это от того, кто имел все, когда окружающие его коты должны были перебиваться крошками, но юный котенок, не умеющий еще ценить материальное, куда больше нуждался в родительской любви, нежели в хорошей жизни, приправленной суровым взглядом откуда-то сверху, ожиданиями и требованиями.
Он был тихим и послушным ребенком, внимательным к чужим словам, всячески старающимся угодить тем, кто окружал его, и постоянно ощущающим, что старается недостаточно. Сталкиваясь с остальными котятами, он не получал насмешек, но почему-то чувствовал, будто они смотрят на него с какой-то неприязнью. Наталкиваясь на отца, он не слышал похвалы, но получал указания и упреки. От соплеменников — ожидание соответствия статусу.
У Солнышка не было детства. Он не мог бегать и резвиться, как иные дети, он не мог позволить себе даже помыслить о том, чтобы показать нос из лагеря или как-то ослушаться старших, он не мог бы вспомнить много хорошего из этого периода — разве что теплый бок матери и ее рассказы, байки старейшин и разговоры с немногочисленными друзьями и близкими. Может, это были те самые мелочи, которые не позволили палевому котику потеряться в великолепии, что окружало его, не позволили слиться с ним.

Став оруженосцем, он буквально потонул в бесконечных тренировках, оттачивании своего мастерства и навыков. То, что не трогало его в детстве, стало куда более ощутимым и осознанным в юности — страх. Солнцелап знал, что, если он будет слаб, он умрет, и эта мысль гнала его, впрочем, не меньше, чем желание добиться признания со стороны тех, кто его окружал, желание доказать, что он на что-то способен. Он все чаще смотрел по сторонам, сравнивал свои успехи с чужими, все чаще ему приходилось кусать язык и все чаще подставлять другую щеку, вместо того, чтобы показать клыки.
Это было горько, ведь с каждым луной он все более понимал, что что-то шло не так. Ему казалось, что он думал не так, делал не так, чувствовал не так. Давление извне скапливалось в нем, как желчь, которую он не смел выплеснуть, оно медленно застилало его взор, заставляя смотреть на вещи... по-другому. И все же он продолжать действовать по чужой указке.
Это не могло длиться вечность.

Став воителем и получив имя Солнечный Луч, он не почувствовал должного облегчения: казалось, ничего не изменилось.
Часы стояли на месте, пока маленький котенок продолжал сидеть под ними в глубокой надежде, что они наконец начнут свой шаг. Но ничего не менялось.
Тогда он разбил стекло.

Мар не вспомнит, чем руководствовался он тогда и что в первую очередь двигало им. Возможно, это было отчаяние. Или, может, желание скинуть с себя этот мертвый груз раньше, чем он обещал сломать ему шею. И неизвестно, в чем была конечная цель подросткового бунта, когда Солнечный Луч шел наперерез отцу и порядкам, что слагали их племя, но кончился он трагично.
Конечно, он не смог доказать своего права на такое поведение.

Каково это оказаться на волоске от смерти? Растянувшийся на земле с рассеченным горлом и сломанной лапой, он мог лишь жалко пытаться ухватиться за воздух, пока Удушье Звезд не отдал приказ целителю оказать ему помощь.
Впрочем, это было не худшим. И даже потеря имени, даже временная потеря статуса не пугали его как то, что "собственный эгоизм" отвернул от него всех близких, поставил под угрозу их жизни, сделал их невольными соучастниками этого действия.
Мар был разочарован в себе — этого было достаточно, чтобы он заставил себя слушаться вновь, чтобы он испытал очередную волну отчуждения, отвращения от себя и своих чувств.
Замкнувшись и постепенно все более прячась за стеной из льда, он продолжал свой путь, позволяя нитям опутать его лапы. Добившись вновь своего места и вернув себе право на престол, Мар даже получил пару учеников, обучением которых и занимался. Он положил себя служению племени, лишь порой, наблюдая за всем происходящим, задаваясь вопросами, о которых мыслить ему было нельзя.

Возможно, так бы его дорога и продолжалась: дожив до смерти отца, он бы схлестнулся со своими братьями и сестрами в смертельной битве, и, либо погиб бы, либо занял бы место предводителя.
Но у предков были иные планы.
Мар помнит ночь, когда шум заставил его высунуться из палатки, и когда с ветвей древа Удушье Звезд объявил о том, что на них готовится нападение, Мар помнит дурное предчувствие, что закралось в его душу, и то, как он помогал отцу распределить отряды, чтобы организовать защиту лагеря.
Во вспыхнувшей битве он был на стороне своего дома, своих близких, он видел, как некоторые коты переметнулись на сторону нападавших, и с немым вопросом наблюдал за тем. Он не понимал. Для него коты, перешедшие вдруг на сторону бродяг и Речных котов, что явились в их лагерь, коты, готовые драться с теми, с кем провели они всю свою жизнь, были предателями и дезертирами.
Разгорающееся пламя застилало взор, оно мешало разобрать, что происходило.
Мар сражался столько, на сколько хватало у него сил, и он не назовет, сколько крови было на его лапах к моменту, когда шум со стороны обрушающейся детской и жалобное мяукание еще оставшихся котят не заставили его броситься в сторону палатки.
Мысленно он проклинал тех, кто вывел не всех детей. Но более того — себя.
Он не успел. Конечно, не успел. На пороге он встретил жалобный плач, запах крови и горелой плоти — смерть.
Сердце его стучало, но самое разумное, что он мог сделать, окидывая взглядом горящую палатку и не видя ничего, кроме огня, мертвых тел и, как показалось ему, единственного уцелевшего небольшого бурого котика — ухватить того и броситься прочь из пламени.
Оставаться в лагере было небезопасно. Более того, они проигрывали. Возможно, ошибкой со стороны Мара было отдать такой указ, не выцепив в окружении отца, но нужно было отступать.
Вместе с рядом соплеменников, удерживая в пасти пищащего котенка, Мар оставил на растерзание мятежникам свой дом, тела близких, убитого отца — как он узнал позже.
У них больше не было племени. Эта истина неприятно горчила, но заставляла двигаться дальше. Нужно было позаботиться об уцелевших, лишь потом — думать о том, чтобы вернуть то, что им по праву принадлежало.

как вас называть:
Поль/Пше/Бел
местоимения для обращения:
он/его;

есть ли другие принятые персонажи:
Белокрылый, Ворон;

связь:
см. анкету Белокрылого;

хотите ли попасть в общую беседу ВК:
Уже там есть;

что делать с персонажем в случае вашего ухода?
Смерть.