Мара не впечатлило то, что он поймал добычу, и Саранчишка сразу же сделал логичный, на его взгляд, вывод — «ну конечно, не поверил что это я». Он недовольно сощурился и надул щеки. «Просто не хочешь признавать, что я тоже что-то могу»
— Я считаю, что сделал достаточно, чтобы остаться живым, Мар, — недовольно проговорил Саранчишка, глядя на опекуна исподлобья. — Я котёнок, в конце концов. Если я начну заботиться о ком-то кроме себя, это будет выглядеть смехотворно, разве нет? Не ты ли говорил, что каждый должен следовать своей роли?
Более того, Саранчишка считал, что выходит за пределы своей роли! В Небесном племени его и охотиться не выпускали. Не то что помогать кому-то там. О королевах и старейшинах заботились оруженосцы, обо всём племени — воины. Саранчишка не был обязан думать о чем-то, кроме себя и игр с другими котятами. И вот, Мар говорит, что он обязан? Котёнок чувствовал, как на кончиках ушей потрескивает жар негодования. «А если я буду трудиться как оруженосец, он скажет что этого недостаточно, и я должен трудиться как воин. И так далее. Мар просто никогда не будет мной доволен, потому что хочет лишь разозлить меня, а не понять».
— Может, и к лучшему, если бы я погиб как крылатый, — выпалил он, не скрыв пробежавшей во фразе гневной дрожи. — а не жил здесь как червь в падали.
Одно и то же. День за днём. Те же кусты, в которых они свили убежища. Болотистый привкус дичи. Вечно недовольный или просто холодный как иней Мар. И услужливый Полынь, стоящий за ним тенью, безусловно. С каждым днём Саранчишку всё сильнее раздражало, что ничего не меняется. Его обгоревший хвост всё гуще обрастает прежней шерсткой, а судьбы изгнанников остаются всё такими же беспросветными. У них нет плана, нет стратегии, даже целителя у них нет. Казалось, они просто обречены гнить в этой яме, пока никто не сдвинет ситуацию с мёртвой точки.
— Мои желания ничего не значат.
Саранчишка вздыбил гриву и нестройно зарычал, едва не теряя голову от этой фразы и последующих. Перед глазами потемнело. Сердце яростно забилось в груди.
— Да как вообще можно следовать за котом без желаний, Мар?! — вспылил он. Обрубочек хвоста заметался, пытаясь хлестнуть бока. — Крылатые не отказывались от желаний. Их желания вдохновляли остальных и становились общей целью! Они были героями, а не сменщиками чужих подстилок!
Саранчишка тяжело дышал и глядел Мару в глаза, надеясь что тот одумается и перестанет вести себя как безвольная улитка.
— Я не хочу жить как червь, Мар. Не хочу, — пробормотал он, чувствуя горечь во рту. Хвост его перестал дергаться и опал, Саранчишка подобрался и затравленно посмотрел на свои лапы. «Вырасти в этой яме. С кучкой неудачников. Быть таким же, как они. Частью этого блошиного кома, который так старательно катает Мар, утверждая что это «племя, о котором нужно заботиться»»
— Оглянись, мы давно живём не в племени. Может, тебе уже всё равно, Мар. Но я ещё помню, что такое племя. И это не оно.
Саранчишка не понимал, на что теперь злится больше — на грязных захватчиков, которые отобрали у него дом и сожгли друзей, или на Мара, который ничего не делает, а только поучает его. Нет, в глубине души он всё ещё верил, что Мар — тот лидер, который нужен Небесному племени. Просто что-то в нём зачерствело, замёрзло. И это что-то нужно согреть или размочить, чтобы Мар стал гибким и амбициозным, как подобает крылатому. Саранчишка пытался, пусть голос его и срывался от обиды и гнева.
— Не целитель, но умеет лечить? — он снова попытался представить образ Половинки Головы, заботящегося о раненных. — Я об этом как-то не подумал. И вправду, травы ведь целебные даже без благословения предков, — Саранчишке вспомнилось, как Мар скармливал ему что-то горькое, когда ожог на хвосте был ещё свежим, и боль ненадолго притихала.
— Если он правда готов нам помочь, я не против его терпеть, — подумав, кивнул Саранчишка. — Но буду следить, чтобы он не вытворил чего-нибудь гадкого.
Котёнок нахохлился и поджал губы, показывая, что не доверится Половинке Головы так просто.
- Подпись автора
«Он сыплет снег подобно летящим вниз крылатым, и ниспадение его — как опускающаяся саранча»