← Главная поляна

Если ночью Туча умеет ориентироваться по звёздам, то днём она отмечает своё местоположение по двум громадам, сурово возвышающимся над открытыми территориями племени Ветра. Четыре Дерева и постройка Двуногих стоят аккурат друг напротив друга, словно два застывших противника, безмолвно оценивающих один другого, прежде чем ринуться в атаку. И несмотря на то, что она выросла и провела всю свою жизнь в пустошах, порой Туче неуютно от их давящего присутствия, немигающего взора, от которого не спрятаться ни под одним деревцем. Иногда она завидует угрюмому, тёмному, густому хвойному лесу племени Теней, который отделён от них лишь полоской Гремящей Тропы.
Дорога, которой они идут до владений Двуногих, знакома Туче настолько же хорошо, насколько непривычно идти ею в чьей-либо компании. Когда-то она держала свои вылазки в тайне – хотелось с часто присущей молодёжи дуростью, маскирующуюся под храбрость, в одиночку изучать опасные земли. Пока её не настигли холодные, бесшёрстные лапы Двуногих.
– Да уж, – соглашается она с Пронзительной. – Будем надеяться, что ветер быстро принесёт нам нужный запах.
Ныне, в сезон Голых Листьев, их встречают не сухие ветки, как на деревьях и кустах, а совершенно пустые ряды рыхлой почвы. Пожалуй, это даже хорошо – растения не будут закрывать обзор или забивать нос посторонними запахами. Однако и самих кошек будет видно лучше на открытой местности. Бурую Пронзительную, хорошо сливающуюся с голой землёй, может быть, и не так хорошо, но крупную, серо-белую Тучу точно заметят издалека. Нужно действовать как можно быстрее.

На всякий случай не выпуская из бокового зрения соплеменницу, Туча привстаёт на задние лапы, отрывая передние от земли, и внимательно осматривает владения Двуногих. Частично ей закрывает взор заборчик, и она недовольно морщит нос, стараясь уловить хотя бы малейшее движение с опасной стороны. Но, кажется, Двуногие не слишком спешат выползать на прохладный свежий воздух.
Она опускается на все четыре лапы и идёт методично прочёсывать участок в противоположную от Пронзительной сторону, изредка оборачиваясь на кошку через плечо. Очень уж быстро бегают здешние собаки.
Пахнет сырой землёй, животными Двуногих и разочарованием. Туча больше полагается на зрение, чем на нюх – вряд ли запах Стрижезвёзда сможет перебить стойкую собачью вонь. И чем дольше она не может найти никаких следов, тем суше становится во рту, тем быстрее начинает биться сердце, тем больше начинает нервно подёргиваться хвост. Не может такого быть, что они не найдут его вовсе – значит, момент этот подкрадывается всё ближе и ближе, вот-вот нападёт неожиданно. Больше всего всегда пугает неизвестное, а Туча может только догадываться, в каком состоянии они найдут своего бывшего предводителя.
Сначала она замечает истоптанную десятками копыт землю. Отпечатки бросаются в глаза, но не слишком – во внимание; в своё время Туча часто наблюдала, как идёт на выпас стадо, управляемое собаками. И только погодя у неё в голове вдруг щёлкает. Собаками.
Неприятно колет, как острыми камнями, подушечки лап, пока она подбирается всё ближе, съедаемая заживо плохим предчувствием. В нос ударяет резкий запах овчины и псины. Под их толстым покрывалом – едва-едва пробивающиеся знакомые кошачьи следы. Если она сосредоточится и принюхается, то сможет различить и Ледосвета, и Белокрылого, однако Туче уже не до того.
Она видит его как изломанную, нелепую форму, неподвижно лежащую там, где проходят самые первые земляные борозды. Вокруг него словно остановилось время, и когда Туча осторожно, беззвучно подходит ближе шаг за шагом, она не слышит ни своего дыхания, ни стука сердца. Не колышется даже от дуновений ветра чёрная шерсть, и остекленевшие глаза безжизненно смотрят в небо. Ей кажется это настолько неестественным, словно вот-вот эти глаза моргнут, а на губах расплывётся насмешливая улыбка, и Стрижезвёзд поднимется на ноги. Но он остаётся лежать.
Ей приходилось, к сожалению, видеть достаточно смертей. Но разве возможно ли когда-нибудь привыкнуть к подобному?
Туча, помедлив, осторожно проводит по его морде лапой, закрывая бывшему предводителю глаза.
– Пронзительная, – ей не нужно говорить громко, чтобы быть услышанной – голос далеко проносится в застылом воздухе, не встречая препятствий.
От Стрижезвёзда почти не осталось его собственного запаха, только удушающий пёсий смрад. На шее бурыми разводами вымазана в крови шерсть, а по общей потрёпанности можно догадаться, что собака долго и сильно трясла его в зубах. Отчего-то Туче становится вдруг невыносимо стыдно перед Голубикой.
– Помоги с ним, – не найдясь со словами, тихо просит она подошедшую Пронзительную и поднимает его за загривок, стараясь не касаться языком шерсти. После смерти Стрижезвёзд вдруг стал как будто в несколько раз меньше, но его задние лапы всё равно волочатся по земле, пока с другой стороны тело не подхватывает Пронзительная.
Осторожно, потихоньку они возвращаются в лагерь.

→ Главная поляна

Отредактировано Туча (2022-11-28 22:12:01)