Напрашиваемые выводы не утешали. Но что с этим делать - не было ни одной идеи. Змеистый плюхнулся животом на землю, пытаясь если не вздремнуть, то не привлекать к себе внимание своей погруженностью к тяжкие думы. Случайных сострадальцев ему было не нужно, просто интересующихся тоже. Быть может, только с Остролистом он был готов хотя бы частично обсудить испытываемое. Но друга в поле зрения не наблюдалось.
Зато обозначилась черная высокая фигура. По отсутствию шума сразу стало ясно, что это Шелест Звёзд, а не шибутной ученик Остролиста. А значит, искать поблизости темно-каштанового кота не было смысла. Предводитель вскочил на Скалу, а серебристый тут же сел, навострив уши ещё до того, как поляну облетел созыв на собрание. Где-то в потаенных уголках сердца Змеистый грезил, чтобы верховодец племени направил их в снова в бой, в котором уже он примет участие, а не станет простым слушателем. Пустота ширилась, обнуляя достигнутое, требуя крови на когтях прямо здесь и сейчас. Но приговора рыбожорам не было вынесено. Вместо этого...
Воитель исправно изображал воодушевленность посвящениями, но по-настоящему он испытал что-то помимо безразличия лишь тогда, когда услышал своё имя. Змеистый вышел из толпы соплеменников к Цветику, не веря в то, что дождался: теперь его официально назначили наставником, вверив в его лапы юную душу, требующую обработки. В нос неловко тыкается носик поменьше, звучит последнее напутствие, а необученный молодняк во всю искрится эмоциями. Для него началась новая веха его истории. Что ж, не для него одного.
- А ты опасался, что тебя не станут посвящать,- голубые глаза щурятся, оценивая недоросля от ушей и до пят. - А потом и оглянуться не успеешь - уже посвящать в воители будут,- кот потрепал лапой хохолок на голове Цветика. "Если не помрешь раньше времени".

с Грибной тропы

Осталась последняя граница и тем сильнее было его нетерпение. «Ну где они там опять застряли?» На этот раз, правда, он зря думал о подозрительной парочке плохо, по крайней мере о Бересклет: та вернулась с пастью, полной добычи, ну а Солнечник… Рядом, что ли, постоял… В большее Цветолап не верил.

Глядя на черепаховую ученицу, он невольно почувствовал себя пристыженным; возможно, ему тоже стоило провести время, потраченное на ожидание с куда большей пользой. «Ну и ладно, я поохочусь на обратном пути», — пообещал себе Цветолап, с любопытством присматриваясь к улову Бересклет. Повезёт ли ему так же? Мама всегда учила его с уважением относиться к Звёздному племени, но Цветолап к своему стыду не всегда думал о мёртвом небесном воинстве с почтением. Что ж, быть может, если он извинится за все разы, в которые звездохульствовал, то и ему повезёт с охотой? Надоело ловить всякую несерьёзную мелочёвку — ему тоже хотелось заявиться в лагерь с внушительным трофеем, достойным настоящего лесного самца… Но такая ли это хорошая идея? Извиняться придётся долго…

Из этих размышлений его вырвал голос Наперстянки:

— Солнечник, возможно, Блеск с оруженосцами пойдет вперед?

«Что, опять?!» Два раза это могло быть совпадением, но в третий… Что же это за дела предводительской важности? Что такое секретное можно обсуждать в отсутствии других патрульных? Но куда сильнее его задело другое: его кумир… «ша?» говорит такие вещи… Хотя, тут и думать нечего — это Солнечник подговорил Наперстянку. Сам, небось, зассал отсылать их в третий раз, вот и попросил отдать приказ той, к которой прислушаются…

От потока претензий прямиком в косорылую морду Солнечника спасло только присутствие Наперстянки — не хотелось предстать в невыгодном свете перед обожаемой старшей воительницей, да и мама учила Цветолапа относиться к их дальним родственникам снисходительно — не всем же быть такими образцовыми, как его семья. А на Солнечнике и без того природа отдохнула, так что тот уже сполна наказан за своё неуважительное отношение. «Тоже мне, командир!»

И всё же, оруженосец чувствовал себя оскорблённым и едва сдерживался, чтобы не распушится — его отсылают прочь, как какого-нибудь мешающегося под лапами сопляка. Кстати о сопляках… «Чего этот грязнокровка там разнылся? Тетерева вспомнил? Голова у него от твоих слёз обратно не прирастёт».

Подогреваемый осознанием своей правоты, Цветолап смолчал — к чему тратить слова? — и с гордо поднятыми головой и хвостом собирался отправляться проверять, как там дела у речных вонючек. Теперь задание пойдёт куда быстрее и приятнее: меньше народа — больше кислорода и никакие болтуны с грязными намерениями больше не будут его задерживать, но за время его наблюдений и размышлений их патруль поредел ещё больше. Цветолап подозрительно повёл ухом в сторону Пушка, похоже вознамерившегося принять на себя статус защитника всех убогих нюнь Грозового племени.

«Нашёл себе ещё одного грязнокровного дружка? Он их, что, коллекционирует?» — ухмыльнулся про себя Цветолап, ловя взгляд Пушка. «Приглашает, что ли?» Он видел в этом отличный шанс — давно стоило поговорить, уточнить отношение того к своей грязнокровой сестричке. Да, с того дня серый сосед Цветолапа по палатке больше не попадался на публичных проявлениях родственных чувств, — а полосатый оруженосец очень старался его в этом уличить — но как знать, быть может тот просто сделался хитрее и скрытничает. «И правильно делает, — одобрил Цветолап про себя, — но лучше бы он совсем одумался. Может, он и не так глуп, как я о нём думал». Хотя, случай с одиночкой и его необдуманная болтовня на Совете немного мешали Цветолапу относиться к Пушку с той же дружеской симпатией, что и к Бересклет. Но справедливо ли его недоверие, всё-таки с тех времён много воды утекло — Пушку скоро становиться воителем, как и Бересклет… О, он так ей завидовал, и тому, что она почти уже отучилась, и охотничьим и не только успехам, невольно напрягаясь каждый раз при появлении старшей ученицы, но всё же она не могла не располагать к себе. Бересклет была так несхожа с ним и оттого оруженосцу, наверное, только сильнее хотелось заслужить её расположение.

Блеск и сама в состоянии проверить, что там на границах — а Цветолап был уверен, что там всё спокойно. Чего вообще дожидаться, пока на их родное племя нападут первыми? Не лучше ли действовать на опережение? Обещания Малиновой Звезды не накормят их племя в холода…

Ну а Пушок… Будет интересно послушать, что он расскажет.

в лес

Поле
По дороге домой Зарница успешно словила пару мышек и водрузила их в общую кучу с дичью, попутно распрощавшись со Змеистым слабым кивком в ответ. Очень вовремя они вернулись, ведь вскоре Шелест Звезд устроил собрание на котором посвятил Журавлинолапа и Пыжика. Зарница конечно же присоединилась к этому событию, повторяя вместе с остальными имена соплеменников. Как только церемония была закончена, глашатая с легкой улыбкой, такой же дружелюбной как когда-то до злополучного Совета, неспешно прошлась сначала к новоиспеченному воителю.
- Поздравляю Журавль! Рада видеть тебя наконец в рядах воителей. - небольшой обмен любезностями после чего голубоглазая отклонилась и направилась уже к более юному члену племени.
- Поздравляю Цветик, уверена совсем скоро ты всех нас порадуешь своими успехами. - мурлыкнула золотистая коснувшись носом уха оруженосца в дружеском жесте. Ну вот, теперь вроде бы дело сделано. По крайней мере Зарница почувствовала себя как прежде. Что несомненно радовало кошку. Она взглянула на Змеистого подарив тому улыбку, и вскоре оставила наставника с учеником наедине.

Совесть ее теперь чиста, можно заняться теперь чем-нибудь обыденным. Например пригладить шерсть в местах где когда-то были раны. Голубоглазая лениво занялась этим вопросом, и на удивление, в голове ее не было ни одной мысли. Странно но приятно. Что еще приятнее - встретить Светоносного. Навострив уши и взглянув на старшего, глашатая согласно кивнула готовая выслушать его. На самом деле она не ждала чего-то хорошего, но признаться Светоносный заставил ее удивиться.
- Это предложение? - с нотками смеха уточнила она после недолгого молчания. Говорил воин конечно не очень складно, ходил вокруг да около, но в этом был свой шарм. Редко когда встретишь старшего кота который вел бы себя..так забавно но в то же время даже мило. Зарница слегка склонила голову на бок окинув соплеменника заискивающим взглядом. Ситуация такова, что выбирать не приходится. Она может конечно котят вырастить и сама, без всяких любовников, но если подумать кремовый кот подходил на роль вполне примерного отца. И даже если это не та самая любовь, о которой все говорят и мечтают, и пускай она будет не такой как у почивших родителей..зато Светоносный наверняка будет стабильно рядом и будущее племени останется в надежных лапах.

- Я рада что ты решился и  заговорил об этом. Котятам в конце концов понадобится отец. К тому же такой примерный вроде тебя. - со смешком выдала вересковая делая шаг к воителю чтобы потереться головой о подбородок и шею, теперь уже своего партнера.

Судя по тому, как Малиновая Звезда засыпает Солнечника комплементами и нагружает работой, он стоял в ее сознании на одном уровне с Небеснолапой: кто-то глупый и наивный, кого можно эксплуатировать до победного конца. И пока предводительница не решила соблазнить его отсутствием работы или должностью, бурая сделает это первой, поделившись заодно компрометирующими сплетнями без ее сторонников, которые своими визгами испортили бы весь красноречивый пересказ. В лагере такие морды точно попадутся, и выгнать их куда-то не выйдет, а завтра разговор Наперстянки и главы племени уже не будет на слуху, чтобы интриговать своим содержанием хотя бы котят.

Все смотрят не на нее, а куда-то сзади, из-за чего и старшей воительнице приходится обернуться и увидеть поникшего и зареванного Каштанчика. Наверняка это заставило всех присутствующих обвинить его наставницу в жестокости и проникнуться жалостью к ее очередной жертве. Оправдываться и убеждать остальных в том, что это грязнокровка излишне чувствительный, не имеет смысла, поэтому кошка просто дает возможность насладиться этой картиной и сделать собственные выводы, какими бы мерзкими они ни были.

Наперстянку всегда считали худшей во всем, если к этому добавится то, что она ужасная наставница, ничего толком не изменится. Она худший ребенок, потому что не оправдывает ожиданий родителей, не проявляет ни капли сдержанности и такта, не то что братец Буревестник, который заслуживает признания и уважения соплеменников. Худшая мать, потому что собственные дети сторонятся, в то время как Пихта и остальные подружки в хороших отношениях со своими — зеленоглазая смотрит на них, отказываясь признавать ошибку. Даже в качестве возлюбленной не годится, потому что нежности у нее не допросишься, а все милые беседы сводятся к пылким речам о битвах и презрению к полукровкам, потому Тысячелистник сбежал до того, как увязнет с ней в чем-то посерьезнее интрижки. Кандидат на пост глашатая бурая тоже худший, как бы ни подставлялись другие: зато они за все хорошее и против всего плохого, когда Наперстянка, пожалуй, наоборот.

Окружающие могут считать ее разочарованием, шуткой или истинным злом, однако помимо критиков у нее постоянно были обожатели, да и сама воительница осознавала свою неотразимость вопреки необоснованным оскорблениям.

Впивается когтями в снег и бросает на Каштанчика, к которому прицепился Пушок, предостерегающий взгляд — не так страшно, если тот поведает о взглядах учительницы, что и без его слов вовсе не секрет, как если ее оруженосец почувствует симпатию к Малиновой Звезде и ее приспешникам. Безобидный с виду сиротка Наперстянке еще может пригодиться, но для этого необходима его преданность.

— Что я пропустила?

Было ожидаемо, что Бересклет притащит что-то удивительное и съедобное, не просто же так отстала, поэтому ей придумать веский предлог остаться кошка смогла лучше, чем тому же Цветолапу. Вот одаренная протеже и вернулась, но улов оказался настолько невероятным, что старшей потребовалось несколько мгновений, чтобы осмыслить: черепаховая превосходит покровительницу уже давно и намного.

— Потрясающе, — не скрывая восторга, произносит зеленоглазая наконец. — Бересклет, ты превосходная охотница! Не думаю, что тебе надо доказывать свое право стать воительницей, проходя какое-то испытание, когда ты в состоянии справиться с такой опасной добычей. Нутрия, ворон, заяц, — "а ты поймала сегодня тетерева, одного лишь тетерева", — ондатра... Горжусь, — мягко улыбается, глядя на Бересклет, — что живу с тобой в одном племени и могу быть свидетельницей твоего мастерства.

Эту ученицу Наперстянка любила больше всех, но впервые за все луны их совместного времяпрепровождения почувствовала еще и восхищение: не как перед смышленым котенком, а как перед кем-то, равным себе. И ограничиться скупым "хорошо" было бы крайне несправедливо, пусть и было в чужом успехе что-то устрашающее.

— На самом деле, — раз уж все разошлись, то можно и сказать, — я хотела немного посплетничать, но не в компании зануд вроде Блеск и Пушка, — первая будет сражаться за честь Малиновой Звезды из-за того, что это выбор кота, с которым она делила подстилку, а второму власть родственницы дает ряд привилегий. — Но если все оруженосцы убежали расспрашивать моего, что может оказаться даже интереснее нашей болтовни, ты можешь присоединиться к ним. Главное, чтобы они не заставили тебя после такой блистательной охоты укреплять палатки.

Всё вокруг было так красиво, особенно в снегу. Орхидеечка уже забыла это чувство восхищения собственной территорией. Снег мягко хрустел под лапами, высокие деревья касались небес, а кошечка вдыхала запахи свободы. Довольно холодной, причём. Наверху послышался звук хлопающих крыльев, а через секунду небольшой сугроб упал Орхидеечке на голову. От обиды, что спугнула дичь, да ещё и получила неприятный бонус, кошечка зашипела и принялась отряхивать голову. Как следует убрала снежинки, да ещё и лапой стала убирать снег, который не упал. С этого момента она подавила свои негативные эмоции. Принялась вести себя тихо. Она сможет. Ради отца. Он бы не мог поверить, что она не попробовала, сдалась, просто облажалась. Всё что ей нужно, это держать себя в лапах. А не то она запятнает свою репутацию.
Так, скоро она всех птиц в округе ослепит своим сиянием. Прислушиваясь и принюхиваясь кошечка нашла одну маленькую дичь. Воробей. Вот бы его не спугнуть. Тихо подкрадываясь к жертве, Орхидеечка облизнулась и тут же пожалела об этом. Холод пробрал очень сильно. Сузив глаза, однако, она не издала ни звука. Прижалась к земле. Ветер дул на неё, видимо поэтому птица ещё не улетела. Хищно улыбнувшись, кошечка готова была к прыжку. Вот она взлетит вверх и никто, ничто её не остановит. Докажет свою гениальность, преданность, находчивость, любовь… в прочем то, что она замечательная и бесстрашная. Но ей помешала лапа, застрявшая в снегу. Орхидеечка не думала, что всё так плохо, пока не прыгнула. Лапу пронзила боль, кажется она её подвернула. Неудачно хлюпнувшись на землю, она тихо выругалась, а воробей секунду поглядел на неё, как-бы издеваясь, а потом упорхнул прочь. Грозно посмотрев на улетающую дичь, кошечка аккуратно вытащила лапу. Какой позор. Видел бы её сейчас отец… Нет, лучше не думать об этом. Она не вырнётся в лагерь с пустыми лапами. Она уловила запах мыши. Похромала в сторону кустов, постаралась аккуратно прыгнуть, но ей не удалось. В итоге, хоть в этот раз она и осталась цела, но всё так же была ни с чем.
— Мышиный помёт! — тихо прорычала кошечка.
Да, с такой лапой ей надо бы в лагерь. Угрюмо приняв эту правду, кошечка неловко пошла обратно. Пейзаж уже её не так впечатлял. А мысли все были фиговыми. Кошечка больше не была припорошена снегом и ярко сияла на белом фоне. Но весь её вид предупреждал: к ней сейчас лучше не подходить.

Сын сбагрен на лапы королев, истуканша-целительница скрылась в своей лисьей норе, вместе с отходами жизнедеятельности Пены. А поляна прекратила быть местом драки двух котят. Хворост потер лапой переносицу, чуть зажмурившись. "Возиться с мелюзгой так утомительно",- воитель поглядел на сынка, скрывшегося под пологом палатки детской, а после пошёл себе прочь. Да, ему было указано донести до юного ума, что правильно, а что нет дополнительно. "Пусть с этим кошки возятся, или сама Осока, если ей так охота, а я сделал всё возможное итак",- рассудив так, кот даже зевнул во всю широту пасти, настолько скучным даже в мыслях ему было читать нотации и продвигать познания мелкоты о том, что драться с соплеменниками - не достойно и вообще оставьте силы для того, чтобы драть шкуры бегунков с одной стороны и попрыгунчиков с другой.
Лучше воспитания займёт себя едой. Только взгляд зеленых глаз коснулся кучи с добычей с оттенком тоски. Нет, сначала надо внести свою лепту в сытость племени, а потом уж набивать собственное брюхо. Перекусит полевкой разве что, для набора сил, а там и выдвинется в единоличный охотничий поход. А то габариты нет да подводят, а рыбу сейчас не погоняешь, как раньше, полёвки в этом имеют преимущество. Поборов остатки ленцы, палевый покинул лагерь, скрываясь из виду.

^Река^

Насладиться собственным любопытством в одиночку ему не дали: зашуршал близлежащий кустарник и Морок инстинктивно дернулся, прижимая уши и резко оборачиваясь назад, чтобы увидеть... Да всего лишь Вихрегона. Вздыбившаяся было шерсть на загривке тут же улеглась, сменив здоровое опасение негодованием. И зачем приперся только? Что за странная забота вдруг?

- И тебе не хворать. Могу задать аналогичный вопрос, - пожал плечами серебристый, ничуть не расстроенный тем, что его застукали. Он и не надеялся сохранить это в секрете, если честно. Волновало другое - теперь все плохое, что могло произойти, скорее обрушится на Вихрегона, чем на него. Это и впрямь почти проклятье. И почему всегда так? Право слово, лучше бы этот доброхот Тучезвезду настучал, целее был бы. Впрочем, уже большой мальчик, и знал, куда нос сует, а менять планы из-за его вмешательства Морок не собирался.

- Было бы чему покидать... - прошептал себе под нос воитель, уже громче обращаясь к товарищу по палатке лично, - Извини, папочка, домой идти я пока не планировал. Иди сам, если хочешь.

Прервал довольно милую для обстоятельств беседу яростный вопль и распушившееся нечто, выкатившееся прямо перед ними так и искрясь гневом. Здоровенный речной котяра. Зрачки в голубых глазах тут же практически растворились, а тело инстинктивно прижалось к земле: воитель был готов в любую секунду вцепиться в чью-то морду, если незнакомец сделает хоть шаг ближе. Но, как и ожидал Морок, шаг был сделан вовсе не к нему.

"Почему. Это всегда. Должно происходить. ТАК?"

Серебристый воитель вовсе не пытался вздыбить шерсть, чтобы казаться больше, или угрожающе шипеть. Он лишь выпустил огромные для своих размеров когти и резко прыгнул, не издав ни звука, но метя прямо в спину и плечи большого кота. Пусть Вихрегон и сам виноват, что пришел сюда, оставлять его один на один с речным Морок все равно не собирался.

Чувствуя как энергия переливается по всему телу, полосатый даже не мог представить, что ему предстоит впереди. Слушая Змеистого, он и сам вспоминал, как совсем недавно боялся остаться на обочине племени еще очень надолго.

"- А потом и оглянуться не успеешь - уже посвящать в воители будут" - Эм... да. Это было бы потрясающе. Даже самому не верится, что еще совсем недавно я жил со своими Двуногими, а теперь сижу здесь, со всеми вами. - Между тем, выслушав и наставление от глашатой, Цветик почувствовал лапу нового наставника на собственной голове. Не сказать, что бы особо приятно, когда-то треплет во все стороны твой мех, но рыжий ни сколько не обижался. Тот наоборот, только с вызовом посмотрел на старшего кота и принялся бодать того лбом, оставляя на боках свои золотистые шерстинки.

Быть может причиной такого поведения были воспоминания об отношениях со своими хозяевами. Те так и норовили протянуть свои лысые лапы к голове бывшего Пыжика. Может они так выражали свою любовь, или еще что, но после таких ласк хохолок на макушке пушистика стал еще хаотичнее.

Весь следующий день парочка Ветровых провела в изучении племенных границ и всего сопутствующего. Впервые видеть реку для юного Цветика оказалось действительно запоминающимся событием. Но больше всего под конец дня рыжий думал лишь о том, как можно ежедневно патрулировать настолько большие территории и не стереть все лапы. Чувствуя жжение в подмороженных уставших пальцах оруженосец больше всего теперь мечтал вернуться обратно в лагерь. Кроме того, новая палатка предвещала быть куда просторнее детской, где приходилось ютиться последние луны. В ней он был сам не свой, будто бы равняясь с новорожденными котятами.

Поблагодарив Змеистого под конец дня оставалось лишь слегка перекусить с дать разуму переварить все то, что удалось узнать за день. Голова так и гудела, не давая легко уснуть, но, все же, общая усталость взяла над телом верх.

[Таймскип на день вперед]

Утро началось для оруженосца непривычно поздно. Прошедший день забрал так много сил, что котик даже проспал пробуждение Мягколапы. В этой кошечке было столько энергии, что оставалось только позавидовать. Хорошенько потягиваясь рыжий еще не до конца осознавал свое посвящение, в первые мгновения удивляясь новой палатке.

Одиночество длилось недолго. Её застукали, блин, теперь ещё объясняться. Так бы сказала, что во время игры подвернула лапу. Острый Коготь был достаточно взрослым и серьёзным котом, а этого достаточно, чтобы его побаиваться. Но расстройство и раздражение притупляли чувство страха перед воителем. Помолчав два удара сердца, обдумывая свою фразу, кошечка горько усмехнулась в ответ, села и долго укладывала больную лапу. Стало холоднее, как будто она промокла под сильным дождём. Но Орхидеечка осмелилась посмотреть в глаза коту, от нервов выпуская когти. Она боялась, что её голос будет тихим, слабым, высоким. Но Орхидеечка взяла себя в лапы и проговорила упрямо и серьёзно сильным голосом:
— Не может быть, а я думала летаем! Да мне пять лун. Я ходила охотиться, ведь по возрасту и по здоровью мне можно. Да, поймать сумела только перья, но я была близка. И, вообще, если не пробовать и не рисковать, то ничего не добьёшься в жизни. А теперь позвольте пройти в лагерь, мне нужно к Соловью.
И Орхидеечка неторопливо встала, аккуратно наступая на пострадавшую лапу, но не спешила уходить. Всё-таки игнорирование взрослых к добру не приводит. Если всё пройдёт хорошо, её отпустят одну. Или же, гадость, увяжутся за ней и будут смотреть как за маленькой!

Отредактировано Орхидеечка (2021-12-20 17:29:37)

сложно играть одному с нпц, поэтому пока-пока Чернолапу (см. после ухода)

» Лагерь

Снегопад  снегопадом, а охотиться нужно в любое время года. Тенегривка ушла достаточно глубоко в лес, чтобы отыскать добычу побольше. После ухода Чернолапа воительнице снова стало одиноко. Спустя луну обучения ученик пошёл прогуляться с друзьями, да угодил в ловушку Двуногих на границе, присыпанной листьями. Пока кошка искала пропавшего оруженосца, тот перетянул верёвку и...

Черно-белая проглотила обиду. «Как несправедливо! Чернолап только-только из детской вышел, а я только оруженосца получила!»
От досады кошка пнула лапой сугроб, разбрызгивая снег во все стороны. Впереди что-то упало и кошка молча припала к земле. Кусочки древесной коры лежали в лисином хвосте от Тенегривки, и подняв голову она обнаружила сову, присевшую поспать. «Совы тихие, и спят днём, охотясь ночью,» - вспомнила охотница, подкрадываясь ближе. С кошачьей грацией она забралась на поваленное дерево и прицелившись, сбила добычу с ветки на землю. Ей повезло, что птица была сонной и не сразу очнулась ото сна, позволив быстро закончить охоту.

Поднявшись с добычей, Тенегривка схватила птицу за крыло и понесла назад. На обратном пути она заметила Острого Когтя с Орхидеечкой. «Хм, она же ещё котёнок, верно?» - подумала кошка, и понаблюдав пару секунд за разговором издалека, направилась к соплеменникам.
- Что здесь случилось? - без особого интереса произнесла она, отложив добычу в сторону.

Отредактировано Тенегривка (2021-12-21 00:03:26)

Подпись автора

«Да что ж ей так не терпится-то опыт получить?»
- Всему свое время. Успеешь еще набраться опыта, не последнюю луну на свете живешь. И рисковать жизнью и здоровьем для этого вовсе не обязательно. – «Но это она, наверное, поймет только с возрастом».
Тон кота смягчился. Все было хорошо, скоро они вернутся в лагерь, и Орхидеечка даже не стала сильно протестовать в ответ на его слова и действия, а значит, может быть, что-то из этого разговора да останется в ее голове.
В это время подошла Тенегривка с совой.
- Хороший улов, - одобрительно кивнул воительнице Острый Коготь. Добыть столь крупную и опасную дичь в сезон Голых Деревьев, да еще в одиночку, действительно достойно похвалы. В честь этого кот даже не стал как-либо комментировать бесцеремонный вопрос Тенегривки («Кто, собственно, перед кем должен отчитываться?»), а просто ответил: - Ничего необычного. Орхидеечка в очередной раз решила всем показать, какая она взрослая и самостоятельная. Результат сама видишь. Работы у Соловья прибавится. – Острый Коготь кивнул в сторону кошечки, которая, прихрамывая, уже отошла от воителей на некоторое расстояние. – Идем.
Легким взмахом хвоста пригласив Тенегривку следовать за ним, глашатай тронулся с места и в несколько широких шагов нагнал Орхидеечку. Она сколько угодно может считать себя достаточно взрослой, чтобы гулять по лесу в одиночку, но в лагерь они войдут вместе. Конечно, на подходе к лагерю с кошечкой уже вряд ли что-то случится, но сейчас Острый Коготь отвечал за ее безопасность, а это означало, что он не должен спускать с нее глаз до того момента, пока они не окажутся на главной поляне.

---->Главная поляна лагеря

Переход: из таймскипа

Увы, старые мамины рассказы о суровой поре Голых Деревьев оказались лишь щадящей выдумкой по сравнению с гораздо более удручающей реальностью голодного времени: мало того, что картина стремительно лысеющего леса, теперь больше походившего на кучу небрежно воткнутых в землю засохших палок - разве что гораздо более массивных, кривых и жутких, - нагоняла лишь тоску и какую-то противную безнадегу, а истошно ревущие животы соседей по палатке ни в какую не давали сомкнуть глаз по ночам - что уж говорить о гнетущем урчании своего собственного… - так ещё и нападавший, куда не ступи, снег превращал и без того мрачное зрелище в грязное, уныло-серое месиво, на фоне которого поручения Осоки выглядели как самое настоящее издевательство: попробуй разгляди и без того жухлые и поблекшие от трескучих морозов травы среди этого слякотного ужаса, когда даже собственные лапы теряются из виду под толстым слоем этой вязкой, промозглой полупрозрачной жижи… Впрочем, свою главную задачу целительские распоряжения выполняли как нельзя лучше - наказание из них и впрямь получилось… достойное. Ну, под стать проступку, как-никак.

В любом случае и думать, и вспоминать о произошедшем хотелось крайне мало - да вот только вынужденное сотрудничество с остальными участниками инцидента не привносило в монотонную деятельность никакой радости; скорее наоборот: от одного вида до зуда знакомых серых шкур желание провалится глубоко под землю усиливалось раз в пять, а во время очередного отчёта у Осоки - в добрые десять… Спасение от всепоглощающей хандры удавалось отыскать лишь в компании Колосолапа - тот, может, временами и походит на балбеса, а всё же не чужой: с ним и… парой слов обменяться нетрудно - если уж появляется такая потребность; не ждёшь от брата в ответ вот таких вот… неприятных внезапностей, что-ли. В общем, как ни крути, а было в Колосолапе что-то особенное, - нечто, отличающее его и от Лепесточков с Сипухами, и от Утконосой, и даже, наверное, от Снегирька, - да только понять природу этого… явления оказалось достаточно тяжело.

Однако ещё труднее было совладать с одной ужасно нелепой и, надо признать, несколько странной привычкой - почему-то хотелось к Осоке. Даром, что вторая провинившаяся давным-давно бросила свои отчёты, а приставленный в качестве надсмотрщика брат наконец получил столь желанную свободу назад; даром, что с каждым днём трав становилось всё меньше и меньше, а и без того приличный слой противной слякоти под лапами делался лишь толще; даром, что от стойкого запаха осокиной растительности нехило кружилась голова и вовсю свербило в носу - каждый раз покидать целительскую палатку после очередного доклада было ничуть не легче. Хотелось… поговорить, что-ли - и не про медикаменты, сезонные запасы да болезни, а… просто поговорить - да вот только по пути наружу все слова лишь застревали в горле дурацким тугим комом - ни туда, ни сюда. Кто знает - может, всё из-за этой непроходящей вяжущей горечи на языке…

– Угу, - пыхтит Совушка в ответ на предложение Колосолапа, пока тот продолжает тараторить - мол, чего такая тухлая, пошли, говорит, на речку - сома ловить… Надо сказать, настрой у брата был удивительно заводной для столь мрачной обстановки; да что уж там - духом бежевый падал лишь за редкими… исключениями. Да и то, как показывает практика, совсем ненадолго, - Я к Осоке. Потом подойду.

Отряхнув шубку от назойливых снежинок, ученица наспех собрирает разбросанные после смачного братского толчка ветки с паутиной в небрежную охапку и шагает дальше - туда, где спёртый воздух насквозь пропитан уже до колик приевшимися запахами целительских медикаментов и прочей душистой растительности, а по углам постоянно толпятся больные соплеменники… к Осоке. Идея Колосолапа почти сразу же выветривается из головы - на её место приходит новая, куда более наболевшая и ужасно, до зуда в лапах навязчивая мысль - лишь бы дурацкий, противный ком в горле не сорвал поход в целительскую и на этот раз…

Переход: в палатку целительницы

Отредактировано Совушка (2022-01-14 22:16:43)

Заварушка завязалась быстро. Вихрегон встретил противником ударом головы в грудину, повалил пушистика наземь и обрушился на упавшего градом укусов. Соперник оказался не промах и вполне успешно давал сдачи. Даже тогда, когда речной умудрился вскочить на лапы и как следует вмазал по морде, оставляя новую порцию ран, Вихрь не отступился продолжая упрямо пытаться укусить то за лапы, то за хвост. Да в общем, куда придется. Шерсть летела клочьями, когти и зубы мелькали перед глазами. Попытки Морока принять в этом беспорядке участие оказались даже не такими лишними, хотя в общем-то, было бы лучше если б он вообще не влезал.
Впервые за долгое время ему повезло встретить равного соперника, поэтому Вихрь честно бился, вкладываясь в эту стычку. До момента пока силы неизбежно начали его покидать. Из-за этого он не успел вовремя уклониться, потому получил смачный удар по глазу, который в последний момент успел закрыть. Знакомая ранее боль опалила часть морды вынуждая кота отступить назад. Часто дыша, полосатый  окинул здоровым глазом всю ситуацию замечая как сильно был потрепан сосед. Очевидно что пора бы прекратить. Он мельком посмотрел в ту сторону откуда изначально выскочил речной, проверяя не идут ли его приятели.
- Славная вышла драка, - беззлобно усмехнулся полосатый, - Жду не дождусь когда ты придешь за реваншем, пушистик. - сказал он без какой-либо негативной окраски и повернулся хвостом.
- Ладно, удачи подлатать шкуру. Пошли мелкий. - буркнул он проходя мимо Морока после чего скрылся из виду в близ стоящем кустарнике.
На земли Небесных

|главная поляна

Форельке Паучишка тоже не нравился – и это было вполне логично, с учетом того, что тот от души врезал по морде однолунному котенку. Не то чтобы Ракушечка хорошо себя проявила, конечно… да и многие ли в три луны отличались особым хладнокровием? А в одну – тем более.

Хотя чтобы так, с когтями – это все же был перебор. С самой Горлицей подобного в детстве не случалось: с сомнительными компаниями она не водилась. Тогда хулиганы ее не сказать что пугали… вызывали здравые опасения.

Это сейчас Перьелапка ничего уже не боялась.

– Пауки очень даже полезные, – возразила она. – Знаешь, как все разверещатся, если подбросить паук кому-нибудь в подстилку? Пока тот спит. Только паук нужен большой, иначе толку от него. И дохлый. Я однажды пыталась подкинуть живого, но он свалил до того, как Луковица проснулась.

Все визиты к Осоке были похожи один на другой: та задумчиво приглядывалась к животу Горлицы, а она пытливо смотрела на чужую морду, пытаясь прочитать в ней ответ. Из раза в раз ответ не менялся. Осока смотрела с таким тошным понимающим сочувствием, что даже слепой понял бы, о чем она думает. А ведь Горлица слепой не была.

– Давай, – быстро согласилась на предложенное лечение она. Пузо болело не так уж сильно, по крайней мере, не настолько, что заедать это лекарствами, но после осокиных зернышек Горлице засыпалось проще и крепче. Ночь без звука чужих шагов стоила того, чтобы пожевать невкусные травы.

Пока Горлица обо всем этом думала – о лекарствах, сне, Осоке – Форелька успел перебраться поближе и рассмотреть ее живот во всей его шрамированной красе. Не отшатнуться получилось только чудом. Горлица стиснула зубы так, что те разве что не скрипнули – вспышку ярости она сумела проглотить, но злость осталось.

– Много хочешь – мало получишь, – холодно ответила Форельке Горлица, вставая и отряхиваясь. На самом деле, конечно, умом она понимала, что незачем срываться на ребенке. Просто так уж работали злость со страхом – их никуда не денешь. Как ни старайся. Шрамы были ее личным, и сейчас в это личное нагло сунули свой нос. Ребенок, конечно, но гадкое чувство оттого не пропадало.

Хорошо, что Осока взяла на себя все объяснения. А потом посмотрела Горлице прямо в глаза, внимательно и остро. В этом взгляде было все самое главное – то, что осталось неозвученным. Горлица и без того знала, о чем думает Осока, но предпочла прикинуться дурой.

– Печальная ситуация, – насмешливо цокнула языком она.

Во все эти “проблемы в голове” Горлица никогда не верила.