Малине было жаль Дуболиста. Этот кот был хороший. Однако Малина не из тех, кто пытается достучаться до мозгов, если ей кажется, что это бессмысленно. Чтож, она пыталась уважать выбор своего соплеменника. Может они все переоценили его, поэтому всё пошло не так. Кто знает. Зато Беркут точно должен всех устроить на месте глашатая. Что удивительно, Небеснолапа всё-таки стала оруженосцем, хоть и повела себя глупо. Предводителю виднее. Но маленькой бродяжке стоит хорошо учиться у Мрака для того, чтобы Малина не считала ту глупой и бестолковой. Достойной племени. Достойной её семьи. Малина фыркнула в ответ на свои мысли и на это посвящение в целом. Если Небеснолапа справиться, то не скоро. Ну, так считала Малина. Но ради Пушка стоит передерживаться своих старых принципов и милосердия. Но она может в скором времени не сдержаться. Лучше не думать об этом. Самая лучшая ситуация в мире — это покой в лагере. И он наступил. А вот желание спать пропало начисто.
Уверив себя, что Пушок может сам справиться с ситуацией с Дуболистом, он не маленький, его не надо утешать, Малина кивнула племяннику. Таким образом она и оказала знак внимания, и сподвигла его на самостоятельную деятельность. После она повернулась к Горихвостке и выговорила, выдохнув:
— Ну и денёк. Давай попозже проведаем Птичку, а сейчас… даже не знаю. Беркут должен быть хорошим глашатаем, он был им. Не переживай, всё обойдётся. — максимально спокойным голосом без капельки сожаления проговорила кошка. Просто выговорила от души, она не могла видеть перед собой такие скорбные лица. Всё же не так плохо, как могло быть. Худшее уже произошло. Птичка под присмотром Дождегривки, которая обещает быть хорошей целительницей.
— Всё обойдётся— повторила Малина уже для себя, ведь чем больше повторяешь, тем больше в это веришь.

Подпись автора

— Я знаю, что лучше для моей дочери.
(Чародейки)

Было искренне непонятно, что делать и предпринимать - на Ярутку навалилось столько мыслей разом, что она не успевала даже как следует их обдумывать, не то что принимать взвешенные решения по их поводу!

События последних нескольких дней выбили из колеи, пожалуй, все племя, и Ярутка, как и полагается порядочной воительнице, в сторонке тоже не осталась. Правда, проку от нее было не слишком много: в свете недавних происшествий кошка до сих пор пребывала в такой растерянности и прострации, что выполняла все на автомате, надеясь на то, что каким-то невероятным чудом все устаканится и разрешится.

Ну ведь не может быть так, чтобы такой переполох длился вечно, верно? Должно ж наступить и спокойствие, в конце-то концов!

Но увы и ах, спокойствие Ярутке только снилось. Как и всему Речному племени.

Вот и новость о пропаже Звёздной Скопы выбила почвы из-под лап у кошки в очередной раз, заставив воительницу отстраненно задуматься о том, что она уже слишком стара для всего этого. Нет, ну такие потрясения уж точно не пойдут на пользу в таком возрасте, ей-звезды.

- Ну и гадство же, - пробормотала Ярутка себе под нос, удрученно посматривая в сторону леса. Мало им было ополоумевших ветряных, так теперь ещё и предводителя искать! Будто в сезон Листопада и без того неприятностей было мало.

Хрупкое душевное равновесие настойчиво требовало покоя и хороших новостей, но чуйка у Ярутки была ого-го - и в данный момент настойчиво вопила о том, что и здесь все пойдет наперекосяк.

Лишь бы только с предводительницей все было в порядке!..

- Я пойду с вами, - коротко обронила Ярутка, не раздумывая ни мгновения. Ее участие в поисках не подлежало никаким сомнениям - уж кто-кто, а она не собиралась отсиживать хвост в лагере и ждать, что все как-то само образуется! - И, думаю, Борщевик тоже будет не против присоединиться, правда? - обратилась она к своему ученику.

Уж он-то точно не упустит возможности выбраться из лагеря и размять лапы.

Оставалось только надеяться на то, что вылазка закончится успешно, и Ярутка сможет вздохнуть с облегчением после ее окончания. Ну ведь не может все быть совсем беспросветно плохо?..

Шипун легко понял намёк, о том, что им следует куда нибудь уйти, в конце концов он сам не любил шум. Он приблизился к Винтерфесту и встал с левой стороны от него.
Однако его вопрос заставил Шипуна занервничать.
- я предполагаю, что ты слепой поскольку ты смотришь словно в пустоту и твои глаза, они... словно в лёгкой дымке
Выдавив из себя эту фразу Шипун подуспокоился, ему действительно стало легче, ведь теперь всё зависит от ответной реакции Винтерфеста.
Договорив, шипун огляделся и решил, что идти стоит в противоположную сторону от того куда пошли Один и Авалон.
- пойдём? Кстати, ты давно знаком с Авалоном?

Тучезвезд остановил его, в очередной момент заткнув Ярогрива - тот, в общем, не слишком-то сопротивлялся, лишь едва сдержался чтобы не вздыбить шерсть на обращение. «Я тебе не «парень». Зови меня по имени, или не зови вовсе».  Чем дольше он находился здесь, тем яснее понимал; они никогда друг друга не услышат по-настоящему.

Так что Ярогрив слушал, но вполуха; слушал, но делил на два все сказанное предводителем, будто рядом с ним шумела не речь главного кота в племени, а прозрачная речная вода. Он мог сказать, что все, в чем Тучезвезд винил его было применимо и к самому предводителю. Это не он здесь делает выводы лишь из того, что подкрепляет его подозрения. Это не он здесь готов ополчиться на родную дочь, если она не соответствует его ожиданиям.

«Ты так твёрдо говоришь, что я тебе не враг, но все твои действия твердят об обратном. Кому же ты врешь - мне или самому себе?... Ты сам отворачиваешь от себя всех, кто хоть немного тебя не устраивает, а потом с сожалением сидишь и думаешь, кто же виноват. Ты так похож на моего отца.»

Разумеется, он злился и обижался, и это было объяснимо. Ярогрив задумчиво смотрел на того, кого когда-то звал своим наставником, размышляя о чем-то тяжелом и совершенно невеселом. Он думал о Небесном племени, о том, как меняются коты, о том, куда вся эта дорога приведёт его в итоге, если Тучезвезд не одумается и не откроет наконец свои заплывшие туманом глаза, чтобы посмотреть вокруг. Кажется, они заключили «мир», но миром это вовсе не ощущалось; скорее как отложенная на неизвестный срок экзекуция, которая ему ещё предстоит. Его не оставляло отвратительное ощущение того, что  предводитель считает его неудобным, неправильным, видит в преданном воине опасность. Его,  до прошлого дня не нарушавшего ни единого приказа в своей жизни.
С другой стороны, Ярогрив начинал задаваться вопросом того, кому же именно он предан - племени или приказам этого кота. Для любого воина такая дилемма ложилась на плечи тяжелым камнем, тянущим на дно - тем более для него.

Трёхцветный кот молча принёс то, о чем просил Тучезвезд, согласился на завтрашнюю охоту и пропал из палатки так же тихо, как вошёл в неё с водой. Предстоящая тренировка сулила дерьмовый день; когда-то их тренировки были тем, ради чего Ярогрив просыпался задолго до назначенного времени подъема, но те дни утекли сквозь песок и давно канули в прошлом. Почему бы если уж он ему так не нравится не оставить его в покое, назначив «наставником» кого-то другого?
Ярогрив конфликт обострять не собирался, но и отказываться от всех своих сказанных ранее слов бы не стал; не для того его воспитывали настоящим воином, чтобы столь быстро менять свои позиции. Ему было ясно, что хорошего ничего из этого не выйдет; он будто стоял перед лавиной, которая обязательно сорвётся на его голову, но избежать её никак не мог. С этими мрачными мыслями кот и покинул палатку Тучезвезда, удостоверившись в том, что старик спокойно спит и не испытывает проблем со здоровьем.
Шиповник появился будто из ниоткуда, но в самый нужный момент. Ярогрив согласился на его предложение, чувствуя, как тяжесть в плеч немного теряет в весе.

Дальние Дубы

—> Гремящая Тропа

Сойдя с тропы и в тот же миг исчезнув за тенями ароматных зарослей, воители вскоре оказалась в окружении влажности, темноты и глухого гула. Туннели встретили сумрачного и его напарницу неприветливой атмосферой, но это, казалось бы, совсем не смутило самого Сумрака: он спокойно зашёл дальше во мглу, уверенно маня за собой кошку лёгким взмахом пушистого хвоста. Его совершенно не волновал необычный в таких местах шум, вызываемый, скорее всего, разбушевавшимися стаями Чудовищ где-то снаружи, его не волновало громкое и тягучее эхо, принадлежащее внешним нарушителям тишины, не волновала ощутимая дрожь стен и сильный ветер, свистом проносящийся мимо. Сумрак был ну слишком равнодушен к происходящему, словно для него это было привычным делом. Он незаинтересованно повёл лохматыми ушами, неторопливо огляделся и замедлился, позже с расслабленной улыбкой оборачиваясь в сторону позади идущей Кобылки. Его длинная, местами кучерявая чёрно-белая шерсть охотно поддавалась сильному дуновению подземного ветра, что особенно было заметно на густой, непослушной гриве и боках.

— Здесь тяжело заблудиться, но на всякий случай будь аккуратной и не убегай вперёд, — посоветовал он, прижимая уши от очередного эхо Чудовищ над головой, — И не обращай внимание на этот гул и землетрясение, туннели здесь прочные, и вряд ли они и Чудища обрушатся на наши головы! — хохотнул он и задорно, хоть с привычной медлительностью, взмахнул хвостом, делая смелые шаги всё дальше в темень. Сумраку понравилась решительность Кобылки и заинтригованный огонёк в её зелёных глазах. Поэтому, ни на секунду не сомневаясь в своём решении дать Кобылки какую-никакую свободу действия, он обошёлся без строгих приказов, позволив кошке спокойно изучать новую для неё местность. Мягкие и запашистые растения под их лапами приятно ласкали их подушечки, служа своеобразной подстилкой. Пол отдавал холодом, поэтому было так приятно моментами оказываться в гуще широколистных и мягких растений.

— Тут не поохотишься особо, но тут полно растений, которые мы используем для лечения, — с прикрытыми глазами и умиротворённой улыбкой спокойно рассказывал Сумрак, почти не оборачиваясь назад, словно так и рассчитывая, что Кобылка не станет злоупотреблять своими возможностями и не будет сильно отставать от своего провожатого, — Зверобой, окопник, ольха, водная мята, папоротник.. Ах, да, ещё и осока! Или вот, вон там, целый куст крапивы! О-о, или даже та самая кошачья мята!.. — остановившись с распахнутыми от восторга глазами на пол пути, Сумрак вскоре пришёл в себя и аккуратно глянул через собственное плечо на Кобылку, после чего смущенно распушился, отворачиваясь с неловкой улыбкой: — Кхм, что-то я отвлёкся...

Звон родниковой воды становился всё более отчетливее, и даже заглушал собой вой, доносящийся из внешнего мира. Чистый родник вскоре предстал перед глазами воителей во всей своей красе, свежестью и морозом покалывая их влажные носы, да глазки. Стряхнув с себя стойкое ощущение влаги, Сумрак аккуратно пробрался ближе к одному из туннелей. Он ловко обошёл особо сильные сгустки грязи и, помогая Кобылке так же успешно перебраться через подобное небольшое препятствие, встал рядом с проходом. Наклонившись ниже, кот внимательно обнюхал землю и пригляделся далеко в темень, чувствуя отчетливый запах чужого леса:

— А вот и он, один из туннелей. Этот ведёт к..  — с сомнениями зыркнув на Кобылку, Сумрак повёл ушами и заговорил чуть тише, — к территории Грозового племени. Он очень сырой, даже отсюда чувствую, и очень загадочный. Им почти никто не пользуется, да и не к чему...— выпрямившись, кот опустил взор к лапам и аккуратно вздохнул. На мгновение он подумал, что зря привёл новую знакомую так далеко, но его небольшие и очень осторожные сомнения отвлёк внезапный, режущий уши грохот где-то вдали, вынуждающий Сумрака распахнуть глаза и повернуть большую голову навстречу к инородному шуму. Он был не знаком Сумраку, слишком дикий и свирепый, словно кто-то одновременно и завизжал, и захрипел. Рёв затянулся, затем так же внезапно исчез, как и появился. Сумрак уставился перед собой с круглыми глазами, затем шикнул напарнице, чувствуя, как по его собственному хребту пробежалась волна дрожи, будоражащая промокшую шкуру: — ...Что это было?

Как только необычный шум сменился чередой привычных звуков, Сумрак стал постепенно оживляться. Он сделал неловкий шаг в сторону, опустил распушившийся хвост и быстро посмотрел в сторону Кобылки, оценивая её реакцию. Ту тянуло разузнать, что это это было, однако сам Сумрак явно сомневался на счёт этой идеей, крикнув вслед своей попутчице: — Кобылка!! Погоди! — но останавливаться она, видимо, не собиралась, поэтому кот со всего маху ринулся за ней, быстро нагоняя и по пути выкрикивая ей охрипшим голосом: — Что-то случилось на Четырёх Деревьях!!

—> Четыре Дерева

Отредактировано Сумрак (2021-09-08 17:34:28)

Журавлинолап опустил взгляд в землю. Кажется, его ответ был неправильным. Но не сказать, что у него было время, чтобы обдумать это как лучше. Внезапно произошло нечто странное.

Котик уже поднял голову, чтобы уйти. Кажется, воительница решила, что здесь им делать нечего, но тут его резко схватили за затылок, заставив от неожиданности пискнуть "что-", но времени на выяснение ситуации не было. Нужно было бежать. Об этом говорил и приказ Лаванды.
В голове сразу все скомкалось, превращаясь в нелепую кашу непонятных идей, но это не помешало находчивому уму во всей суматохе осознать, что воительница направляла его в кусты.

Чуть ли не кувырком, но ученик все же докатился до кустов и притих, припав к земле и вот теперь уже пытаясь осознать, что же все-таки случилось буквально пару мгновений назад. В ушах громко стучала кровь, бешенно билось сердце. «Что только что произошло?..» — пронеслась в его голове мысль.

[dice=25168-1:20:0:прячемся в кустиках]

Отредактировано Журавлинолап (2021-09-08 17:38:53)

[ Лагерь Небесного племени ]

Колкогрив послушно следовал за отрядом, замыкая его и хмуро посматривая то на Соловья, то на кошку из племени Ветра. Наверное, перед получением инструктажа необходимо было все-таки сказать глашатаю, что он постоянно сбегал из лагеря ради попыток накормить племя. Расстояние между территориями дальних соседей было впечатляющим, однако сам воин не знал об этом. В силу возраста его пока еще не допускали до подобных путешествий, максимум известных иноплеменных территорий, который был в его головушке, это то, что можно было увидеть с границ. Редкая возможность увидеть земли кроликоедов - да не просто пустоши, а сам лагерь! - зарождала интерес, сменивший равнодушное повиновение, которое было на поляне Неба. Сейчас Колкогрив внимательно осматривался по сторонам, время от времени косясь на остальных котов.

Ветровая и Острый Коготь до сих пор не проронили ни слова, Колкогрив тоже не хотел нарушать тишину. Когда часто находишься в компании лишь самого себя, а громкие беседы находятся где-то на фоне во время отдыха в лагере, то невольно начинаешь привыкать прислушиваться к лесным звукам, чтобы не скучать. Этим воин и занимался до тех пор, пока отряд не подошел к Гремящей Тропе. Шумной и до омерзения зловонной. Морда полосатого кота скривилась, уши прижались к голове, но пробыл он в таком состоянии не слишком долго, вернувшись к спокойно-наплевательскому выражению лица - правда, уши все равно были опущены.

Дальше располагалась чужая граница, и Колкогрив насторожился. Скроют ли Чудища, которые, кстати, на удивление часто стали проезжать мимо с оглушительным ревом, запах Небесных и Ветровой? Было бы очень неплохо, ведь кто знает, что надумают себе там Грозовые с Сумрачными, наткнувшись на запах чужаков.

[ Гремящая Тропа ]

Рассказ выдался..занятным. Зарница не перебивала воина, лишь молча посматривала на него, изредка отводя свой взгляд куда-нибудь еще чтобы не проделать в голове собеседника дыру. По мере того, что она слышала, ее явно изумление выдавала лишь медленно ползущая вверх бровь на наиболее целой стороне морды. На второй едва заметно, но чуть-чуть тоже. Узнать о Пыльногриве было крайне неприятно, мягко говоря. И больно. Уж этого кота она ценила не меньше других соплеменников, и однозначно точно, верила в него, принимая его выбор. А теперь. Теперь оказывается что этот самый товарищ решил учинить...переворот? Прямо в тот момент, когда лагерь остался без лидера и целителя. Хотелось бы разозлиться, поймать серого кота за хвост и устроить взбучку. Может даже поговорить с Шелестом Звезд, чтобы тот выгнал этого неблагодарного пришельца.

Хорошо бы, но у Зарницы не было никакого отклика на подобный расклад. Скорее, ей стало грустно от данной новости. Она была расстроена. Пускай внешне на ее физиономии была видна явная прохлада, но внутри она сильно разочаровалась.
Стоит позже поговорить с ним об этом лично - только и подумала вересковая, храня молчание и медленно повернув уши к предводителю, который уже двигался к ним.
- Чуть позже, - спокойно отозвалась она,  тронутая словами Светоносного, на которого украдкой взглянула явно желая сказать что-то еще, но не успела. Шелест Звезд к ним уже подошел.
Вообще-то шерсть и впрямь стоило привести в порядок.

Переключив внимание на лидера, глашатая, слегка склонив голову перед черным котом, в привычном жесте, согласно откликнулась на распоряжение предводителя, подождала пока тот уйдет, а потом обернулась вновь к Светоносному. Постная-будничная мина сменилась на мягкую и миролюбивую, украшенную легкой полуулыбкой.
- Ты молодец Светоносный. Племя не забудет твоего поступка. Отстоять честь, не позволяя начаться беспределу - это достойно звания старшего воителя. Особенно в час нужды. - она говорила тише чем обычно, горло неприятно напоминало о себе, но тон ее был все такой же миролюбивый и, на этот раз, заметно теплее. Задержав взгляд голубых глаз на кремовом, вересковая тихонько стукнула хвостом по боку собеседника.
- Но ты с шерстью мне все равно помоги - весело поморщив фыркнула глашатая подразумевая, что это лучше сделать позже. Ведь теперь к ним присоединился Попрыгун.

- Шелест Звезд действовал в интересах нашего племени. А как известно, лучшая защита - это нападение. - Зарница не изменилась в лице, и тон ее был все такой же добродушный. С одной лишь небольшой разницей. В нем прозвучала капелька удивления.
- Ты же был тогда на собрании? Когда предводитель прояснил всем ситуацию. - золотистая любопытно чуть склонила голову на бок.

Отредактировано Зарница (2021-09-08 20:00:14)

Совушка пялится на него этими своими слезливыми глазенками, Колосолап зырит на нее в ответ и пыхтит. Почему девчонки вечно ревут? Это бесит!

– Да чего ты хнычешь, – шепотом возмущается Колосолап. Он ведь не хочет, чтобы другие проснулись. – Ну пихнул я тебя пару раз, так не леща же дал? Что я сделаю, если ты храпишь как… как… медведица!

Возмущенно сопя, Колосолап все же помогает разбудить брата. Тот последнее время прячется от него или типа того, как будто весь такой важный. Придурок надутый. Но одному играть Колосолапу все равно скучно, поэтому вечно приходится звать задаваку-брата с соплей-сестрой. Когда он совсем вырастет и станет предводителем, заставит их целую луну выкусывать блох у старейшин. Может, поллуны, если перестанут быть такими занозами в заднице.

Колосолап зевает, осматривается пару раз – никто, вроде, не проснулся? – и выглядывает наружу. Там, на главной поляне, протирает жопу Палка. Опять эта старая стерва! Колосолап раздраженно цыкает языком, но тихо, чтобы не услышали! А то поймают и взгреют, мало не покажется. И Галькошкурая заставит вылизать яйца всем старейшинам, раз уж сами эти деды уже не дотягиваются.

– Это она тебя за хвост оттаскает. Старая грымза, - предупреждает брата Колосолап. Но не лезет: раз уж тот что-то решил, то либо у него есть план, либо… да кто его знает! Самоубиться, может, решил. Об Палку. Вот же страшная стерва. – Скажи ей, что мы пошли писать. Не знаю.

Не то, что Восходящая. Колосолап, конечно, немного обижается, что та не поздравила его с посвящением, и даже на собрание не явилась… Зато их поздравила Сказка! Она приятно пахнет и тоже красивая – может, даже красивее Восходящей. Только та Колосолапу все равно нравится больше, потому что хвалит его, а не занудную нюню Лепесточек.  Да она только взрослым в рот заглядывает, чего там хвалить! Похитили ее разок – чем тут гордиться? Как будто это так охренеть круто, когда тебя похищают. Вот если бы она дралась и дала отпор племени Ветра, это было бы да! А так Колосолап вообще не догоняет, чего все так с Лепесточек носятся. Может, она специально дала себя похитить, а потом разнесла лагерь племени Ветра или типа того. Колосолап ей жутко завидовал: вот если бы его попытались похитить, он бы тоже сначала притворился послушным, а потом покрошить этих уродов тощих или типа того. Тогда бы, может, даже не пришлось ждать: да он бы уже сейчас стал предводителем и вернул мамочку с папой. Но вместо этого все возможности достались этой дуре Лепесточек! Колосолапа, наверное, просто побоялись похищать. Оно и понятно.

Пока Снеголап отвлекает Палку, Колосолап тихо-тихо шмыгает в какие-то кусты. Как же эта трава вонючая шумит! Как только у взрослых получается ходить сквозь нее, чтобы не шуршала?

Он выходит к воде. Идти-то до нее, как бы, недалеко. В темноте та совсем черная, гладкая и блестящая. А еще булькает – как будто у реки живот бурчит. Но к этому звуку Колосолап давно привык: с рождения ж слышит.

– Все, я поплыл, – завороженно говорит сестре, но почему-то только стоит на месте. Высокие толстые травины – камыши, вроде – щекочут Колосолапу шею и бока, а вода лижет пальцы на передних лапах. Холодная, скользкая, мокрая такая.

-> Лагерь Грозового племени. Главная поляна.

Дикое Сердце повел свой отряд через лес прямиком к Нагретым камням. Условившись немного поохотиться по отдельности, молодые воители должны были встретиться у вышеозначенных скал. В охоте буро-полосатому сопутствовала удача: скромная мышка, упитанная белка и крупный голубь стали трофеями в его охоте по пути к месту встречи. Присыпав добычу землей и опавшими листьями, Дикое Сердце спрятал все это добро до возвращения в лагерь. Несмотря на неплохие успехи в ловле дичи, воитель заметил, что та стала какой-то до подозрительного осторожной. Что-то словно перепугало добычу в лесу Грозового племени. Впрочем, тогда в силу отличного настроения и юношеской поспешности Дикое Сердце тому не придал значения. Все скверные сюрпризы и открытия только ждали его впереди.
Из своего отряда Дикое Сердце первым достиг Нагретых камней. Наверное, так было даже к лучшему, ибо воитель ничего не имел против кратковременного одиночества. Разговор, который Дикое Сердце припас для Медведицы и Дурмана, уже сейчас казался весьма непростым и даже напряженным. Хотелось все обдумать заранее, собраться с духом. А еще буро-полосатого воителя странным образом влекло к могиле Тетерева. Дикое Сердце помнил превосходно то место, где он, Звездокрыл и Дуболист захоронили покойного целителя. Небольшой холмик, нетронутый ни падальщиками, ни непогодой выдавал последний приют Тетерева из Грозового племени. Тяжелый вздох. Осторожные тихие шаги. Дикое Сердце приблизился к могиле и сел неподалеку, почтительно и скорбно опустив голову.
- Здравствуй, Тетерев, - тихо замурлыкал он, словно надеясь что покойный лекарь услышит голос из мира живых. - Так странно… уже минуло немало времени, Зеленые Листья ушли и Листопад так близко, а я все никак поверить не могу, что ты не с нами.
Пауза. Вздох. Ком встал в горле. Жуткие воспоминания об обезглавленном теле всплывали в памяти, ранили сердце.
- Мы скучаем по тебе, Тетерев. Все Грозовое племя скучает, - продолжил, судорожно вбирая в грудь воздух. - Я думаю, что Звездокрылу тебя особенно не хватает. Больше чем всем нам, ведь он потерял не только целителя, но и брата. Мы говорили с ним перед Советом…
Дикое Сердце опустил веки, прислушиваясь к слабому шелесту трав и листвы - к голосу родных земель: быть может в них вот-вот мелькнет отзвук знакомого с котячества голоса? Новые воспоминания. Они прогнали жуткие кровавые образы. Перед внутренним взором теперь стоял силуэт предводителя в ночь Совета. Дикое Сердце вспомнил и свои неуклюжие попытки выразить поддержку, и откровение Звездокрыла о не самых простых отношениях с Тетеревом в луны их юности. Вспомнил кот и отчетливый запах Грозового племени, смешанный с запахом шерсти самого Звездокрыла. Невольно Дикое Сердце попытался отыскать в памяти, как пах Тетерев: какой подлинный запах скрывался за племенным духом и за ароматами трав? Сколь похож он был на запах Звездокрыла? Не получалось…
“Почему это…  память об этом ускользает так быстро?!” - едкая горечь и разочарование.
- Я так хочу… так надеюсь, что наш предводитель справится с этим, - сглотнув, продолжил Дикое Сердце, однако мысль свою вслух он закончить не сумел - слишком душили чувства. Сам того не осознавая толком, кот сменил русло “беседы”:
- Тебе наверняка все видно с Серебряной Полосы, но давай я расскажу тебе о последних новостях в племени, хорошо? - спросил у незримого духа Тетерева, а после недолгой паузы продолжил:
- К нам присоединилась Миса - незаконнорожденная дочь Горькогрива. Звездокрыл назвал ее Небеснолапой. Чудесное имя, правда? Котята Утиного Пера подрастают. Думаю, твой брат им тоже замечательные ученические имена подберет! Дождегривка станет твоей преемницей, ее Солод из Теней научит. Страшновато отправлять ее к Сумрачным учиться, но так надо. Буревестник, наверняка, ей очень гордится! Знаешь, Буревестника тоже очень не хватает… Надеюсь, он счастлив в угодьях Звездного племени! Беркут снова глашатай. С ним любые невзгоды не страшны! С Дуболистом нехорошо получилось, конечно, и я, наверное, погорячился, но что сделано, то сделано, верно? Птичка поранилась, да только вот Дождегривка ее подлатала. Я уже говорил, что она станет замечательной целительницей?..
Сколько еще Дикое Сердце говорил с могилой Тетерева, сам воитель едва ли смог сказать. Просто в определенный момент он почувствовал, что иссяк. На душе стало легко и свободно. Не слишком радостно, конечно, но разве это важно? Грустить порой просто необходимо! В ожидании своего отряда буро-полосатый воитель перебрался на один из нагретых солнцем валунов. Впитать в себя остатки тепла Зеленых Листьев перед долгими лунами холодов… о, это определенно стоило того! Дикое Сердце растянулся на шероховатой поверхности скалы и продолжил ждать остальных охотников.

От его предложения помочь с шерсткой вроде бы отказались, а вроде и нет. Что же на уме у Зарницы? Она, кажется, и вправду удивилась рассказу Светоносного, а вот душа самого кремового словно кричала «А я вот знал, я же вам говорил!» Для него Пыльногрив был просто идеальным примером того, что нечистокровным и, тем более, перебежчикам доверять нельзя.

Кажется, пойнтовая хотела что-то еще сказать, но к ним присоединился Шелест Звезд. С весьма неожиданным обращением к Зарнице. Воитель уважительно склонил голову в качестве приветствия, слушая черного кота. Таки Чернушкой займется она. Но… неужто не нашлось кота достойного и более-менее целого, достойного взять ученика? Однако, раз уж это решение Шелеста Звезд — значит так нужно. С другой стороны, после таких слов Пыльногрива к чужакам сейчас многие точно бы начали относится… скажем так, не очень. А за Зарницей Светоносный никогда не замечал предвзятости.

Кремовый уже хотел бы поздравить глашатую (наверно, в этом случае стоит поздравлять), но не успел: она оказалась порасторопнее.

Слышать от нее все это было… невероятно приятно. Но наверняка не стоит сразу растекаться лужицей от таких слов. А этого ему ну очень хотелось сделать.

— Все молодцы, наверно… Я все же не настолько хорош, чтобы в одиночку управиться со всем этим,  — кот попытался как-то свести все к окружающим, но, кажется, он покраснел до самых пяток. Хорошо, что шерсть скрывает. Правда, короткая вряд ли хорошо…

Одни звезды знают, чем бы кончился разговор старшего воителя и глашатой. Но теперь появился еще один. Попрыгун. У него какое-то дело к Зарнице..?

А, кажется, он совсем не врубился. Безусловно, такой вопрос после речи Шелеста Звезд могли бы вызвать раздражение, дескать «ты каким местом вообще слышал?» Но это ж Попрыгун. Может, он даже и не проснулся, когда раненые вернулись. Это было весьма и весьма рано утром.

— Скоро выпадет снег. А там и голод… Речное племя проявило себя на Совете. Они слишком… опасны. Подозреваю, что скоро будет повторная битва, только жестче. За земли. Дичи уже меньше стало. А, следовательно, это точно не конец, — Светоносный нахмурился, поначалу пытаясь объяснить Прыгуну, зачем все это было, а потом ушел в некое рассуждение с самим собой.

Кремового не отпускало чувство того, что еды может стать еще меньше. А это прямой путь к войне.

Ракушечка видит. У нее самые красивые голубые глаза, которые ее мать когда-либо видела, а пойнтовая между прочим имела честь любоваться собственным отражением. "Ракушечка видит. Ракушечка двигается. Ох, мышиное дерьмо, она падает! Она в порядке и пищит не потому, что сломала все кости и сейчас умрет, не дергайся, Пена. Почему ты такая спокойная, целительница с травой вместо мозгов?! Если у нее ушиб, то... Ладно, можешь трогать, разрешаю. Не пугай моего котенка!". Бурошкурая взглянула на бывшую наставницу и закатила глаза, "лишь бы они не вернулись на свое место". Что это за тон глашатая слышит в голосе воспитанницы, не намек ли на игривое настроение? Что же, Осоке стоит десять раз подумать перед тем, как дать своей пациентке раскрыть рот в лишний раз.

— Ты сейчас и правда похожа на чудище из страшилок для котят, — ласково и доброжелательно сообщила кошка, будто это было лучшим комплиментом, который она могла дать кому бы там ни было. В целительскую зашла Утконосая, за своей сестрой, и Пена кивнула сестрам — одной приветственно, второй на прощание. Жизнь племени текла своим чередом, кто-то посвятится, может быть, получит ученика. Кошка сожалела, что пропустит становление Перьелапки воительницей, но она сейчас слегка занята. То, как радостно единственная дочь вела себя, грело сердце и сводило любые недовольства на нет. Взрослая наклонилась и лизнула полосатую щечку, довольно мурлыкая:

— Хорошая кошечка, — "мамина лучшая находка. Так и скажу, нашла вас всех в тростнике посреди битвы".

— Если у тебя нет желания идти на Собрание, то может расскажешь мне про Совет? Я чувствую себя глухой и слепой, ничего не знаю, — поныла глашатая. Зеленоглазая могла как смотаться отсюда, так и поразвлечь соплеменницу. Более того, у Осоки была возможность выдумать какую-то небылицу или оставить какие-то детали, которые кошка вынюхает попозже, у той же впечатлительной Сипухи.

На поляне прокричали имена трех новых воителей. "Здорово!".