”Прислушайся”
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Мотив, напетый тихим, грудным голосом, от которого дрожит земля; незамысловатая песня, которая звучит откуда-то издалека; звуки леса, сливающиеся в неразборчивый ропот. Лес не привык говорить громко. Он шуршит, трещит, ломается; звучит то ветка, то листок; Осинка шепчет Сосне о том, что случилось с малышкой Кроликом, той самой, которая приходила к ней завтракать земляничными листьями и обедать корешками; Осинка шепчет, а Дуб (или, скорее, маленький Дубок, Дубёныш) удивляется рассказу и взмахивает руками, треща браслетами: “И всё-таки не верю, что её поймала сова! Бывает ли такое?” А Сосна, морщинистая старуха с большим носом и скрюченными пальцами, отвечает своим неприятным голосом: “Ты ничего не понимаешь, а? Это ж не кролик был. Так - кроличек!”.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀И слушают этот говор мышки, две крошечные сестрички. Они сидят спина к спине, по-деловому грызут кору и слушают, слушают лесные сплетни.“Правда, что заяц попался в лапы сове?” - пищит пятнистая мышка. “Милая!” - фыркает серая - “Мало кому так везет. Его кот словил, не слышала? И кот страшный, черненький, глаза - жуть!”. Серая мышка затихает, задумчиво жуя кору. Затем, решив что-то для себя, сварливо добавляет: “И не заяц попался, а кролик, пустая твоя голова”.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀И всё это - на фоне леса, леса, леса. Его извечного шуршания и тихого бормотания о том, о сем - бессмысленного, но столь важного для всех его обитателей.
Шуршание замечается треском, треском, треском, и голубое небо становится красным, и реющие зеленые флаги тлеют в печи лесного пожара.
И вскоре - пепел. Пепел.
”Так тихо”
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Вой ветра звучит, как мотив, напетый рыдающим голосом. Она идет; в её ушах стоит звон от непривычной тишины - будто всю ночь за окном играла музыка и вдруг её выключили, и город затих. Треск шагов, ломающих спокойствие пепла. Тяжелое дыхание, почти срывающееся на кашель. И вот, почувствовав, что больше нет сил идти, она останавливается под тем, что раньше прекрасным деревом, а теперь - обугленный столб с единственной уцелевшей веткой. Хотелось бы улыбнуться, смотря на это чудо - зеленый флажок, гордо реющий в вышине - но получается только прищуриться.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Ветер дергает за ветку, как ребенок маму за рукав, и сотня жемчужин-капель падает на серую землю. Падает с тихим звоном, разлетается на осколки и пропадает в сухой траве - траве спутанной, шелестящей под мотивы того, что раньше было гимном леса.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Падают капли, будто грибной дождь в период засухи. Цветы протягивают вперед ручонки с обожженными, больными пальцами; из под рукавов льняных рубашек видна обгоревшая кожа, красная на фоне их белых губ, березовой корой слезающая с их худых плеч. Цветы тянутся к воде, ловят её открытым ртом и ладонями, и больно им, и радостно, и хочется отвернуться от капель, что бьют их по красным спинам, и хочется прыгнуть навстречу. Их зеленые, травянистые глаза смотрят на единственную ветку дерева, увешанную паутиной желанных капель, и в худых лицах вспыхивает огонь - тот самый, что погубил их. И они дергают рукой, убирая с лица короткие светлые волосы с секущимися концами. И дергаются, дрожа, как в лихорадке, делают шаг вперед, затем еще и еще; в нетерпении облизывают губы; и вот, обхватывают ладонями дерево, не позволяя никому, кроме них, умирающих цветов, приблизиться к живительной воде.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀И наперегонки с цветами и травами бегут другие растения: Дубок или по-ласковому Дубёныш, который тянет свое злобное, искаженное жадностью лицо к мокрым листьям; Березка в платьице, которое кажется мышастым от слоя пепла и угля, хватает Дубка за руки; тонкие пальцы рвут его обугленную кожу; заплывший глаз горит жадностью, ненавистью, жаждой; худые плечи дергаются от бессмысленных женских слез. Всё они бегут туда, под водопад капель, и пьют, пьют, пьют то, что не сможет спасти их, и губят тех, кто уже погибли.
“Всё закончилось”
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Ей повезло остановиться под тем, что раньше было прекрасным деревом. И повезло оказаться под веткой, на которой еще сохранилась вода. И повезло, что капли упали на неё; и она с улыбкой приняла их на свою мордочку. “Кап”, “кап”, “кап”: по переносице, лобику, спинке. Она замирает, чувствуя, как особо смелая капля течет со спины к животу, приятно щекоча кожу.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀И вдруг её улыбка сбивается, будто споткнувшись на крутом склоне. Взгляд сам собой падает на одуванчики, затоптанные её грязными лапами, на траву с секущимися кончиками, на надломленную березку и загубленный дуб. И взгляд поднимается выше, выше: на то, что раньше было лесом, где был слышен смех Осины и ворчливый скрежет Сосны. А сейчас - лишь шорох, когда ветер задевает пепел, поднимает его с земли и рвет на мелкие полоски, и пепел летит дальше сквозь черные стволы, листья, сломанные ветки, сожженные первоцветы и дальше, дальше куда-нибудь к счастливым прериям или задумчивым, тихим болотам.Туда, где какой-нибудь Теневой оруженосец и старый Ветряной кот не будут знать, что за трагедия случилась в Небесной дубраве.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Теневой ученик не будет знать, что такое огонь и пепел.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Он будет бродить по своему сосняку и ловко насвистывать песенку. Затем навострит ушки - “нужно ведь что-то поймать” - прищурится - “лягушка лучше или ящерка?” - и выберет ящерицу. И начнет красться, неловко и по-детски, но все-таки подберется совсем близко к добыче, затихнет, напружинит костлявые лапы и - Ну! Ну! - молниеносно схватит ящерицу. И он не поймет, почему воительница Небесного племени, которая всё утро рыскала по лесу, ходила медленно и тихо, дышала через раз, будет сидеть под деревом без добычи. И не догадается, что дичь ушла, что пепел засыпал следы и норы и что, забравшись на дуб, где она давно заприметила беличье гнездо, она нашла четыре уголька: один большой - маму белку, и троих ее малышей. И не поймет того леденящего ужаса, с которым Белошейка смотрела на гнездо; когда она думала о том, что её дети могли бы также лежать в лесу - обгоревшие, высохшие скелеты, один с клоками рыжей шерсти, другой черной, и их испуганные лица, и наполненные болью глаза...
“Не думай об этом”
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Старый ветряной кот не поймет, как больно видеть пыль там, где был живописный лес. Он будет знать только бескрайнее поле, совсем не тронутое огнем, и на сердце его будет радостно и легко.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Он, решив прогуляться к зарослям вереска, плывет сквозь траву и кустарники. Трава качается волнами, как море в рассветной тиши; ветер гладит его по спине и целует в нос. Он смотрит наверх, и янтарные глаза видят чистое, прозрачное небо, по которому плывут барашки-облака, гонимые ветром, что пахнет медом и травами. И он улыбнется, дыша глубоко и весело; а Белошейка, вздохнув, вдруг начнет кашлять. Пепел вонзится иглами в её горло, и без того больное после криков и ужаса бега от огня; глаза начнут слезиться; лапы, черные от грязи, вцепятся в землю, будто это поможет ослабить спазм. “Ох, звезды” - испуганная и одновременно насмешливая мысль
⠀⠀⠀⠀⠀⠀И оба кота, хитроглазый мальчишка и ветряной старик, вернутся к себе домой. Тот котик, что поменьше, по приходе положит ящерку в общую кучу с добычей. И кто-то мурлыкнет ему на ухо: “Гораздо лучше, чем вчера! Еще немного, и будешь лучшим охотником племени!”. А тот зардеется, его самодовольная улыбка дрогнет от стеснения, и он поспешит укрыться в своей палатке - его надежном убежище от всего мира. А тот, что постарше, по приходе уляжется в тень и скажет кому-то: “Сегодня отличнейший день!”, и ему ответят: “Так и есть!”.
“Пора в путь”
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Белошейка отправляется домой, в свой привычный, надежный лагерь. Еще пару минут, и будет там.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Однако её походка лишена прыти, а лицо - нетерпения. Она тихо переставляет лапы, стараясь не задеть серо-черное покрывало земли; чувствует, как её лицо каменеет, застывая в выражении горечи и одновременно насмешки; глаза щурятся.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀“Сколько всего нужно будет починить. И будет ли всё таким, как раньше? Таким, как я его помню?” - невольная мысль, которую тяжело отогнать от себя. И все-таки, дернув головой и проведя тыльной стороной лапки по носу (осталась черная, неопрятная линия) она улыбается и думает о другом: “И нужно будет подойти к Ежинке, попроситься на вечернюю охоту. Может, я смогу поймать хоть мышонка, пока они будут на Совете? И как… как пройдет Совет? Если у нас пожар, у них - сплетни, и речные шанса не упустят, и…” - уголки губ дергаются, грозясь выпустить наружу всю её злость, отчаяние и колючее волнение на сыновей; грозясь направить всё это на речных, ненавистных ей котов - “И наши ребята не поддадутся на провокации. Они выше этого,” - и улыбка выравнивается, останавливаясь в выражении сдержанной надежды. С таким выражением она и заходит в лагерь.
”Вот и пришли”
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Окруженный дымом, с пеплом по всей земле, с потемневшими стволами деревьев и желтыми листьями - но всё-таки дом. И мысли сами собой затихают, и беспокойство теряется в заботе о каких-то делах, и сердце замедляет испуганный бег, оказавшись дома.
”Всё племя здесь”
⠀⠀⠀⠀⠀⠀ Мимо проходят коты: кто-то торопится положить свой скудный улов в кучу, кто-то бежит навстречу своему другу, кто-то с раздражением вырывает клок шерсти, в котором запутался пепел, а кто-то с мурчанием помогает умываться другому. Кому-то Белошейка говорит: “Здравствуй” - голос почтительный и ласковый; увидев бедную Жало, она осторожно касается её бока своим хвостом (с той стороны, где она увидела бы её приближение) и шепчет: “Если я могу помочь тебе как-то, ты только скажи” - и ласково улыбается, как мать в отношении дочери; кому-то из тех, кто помладше, мурлычит: “Всё хорошо у тебя, солнце?”; а совсем маленьким, спросившим у неё: “А это снег? Настоящий, прям настоящий?” воркует: “Снежок белый, а этот серенький, как мышка. Это называется пепел. А снежок выпадет, когда на улице будет очень-очень холодно”, “А это скоро будет?”, “Ты уж тогда будешь оруженосцем, милый”.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀И вот, мимо неё прошел большой кот, бросив на неё короткий взгляд этих неприятных, прищуренных глаз; она вежливо улыбнулась и кивнула ему, не решаясь (или, может, не сильно желая) говорить слова приветствия. Тучезвёзд был неплохим котом, он был добр к ней и её сыновьям, но что-то отталкивало её от Небесного предводителя. “Всех любить не прикажешь”, - с сожалением подумала она - “Но было бы лучше, относись я к нему, как к отцу. Но… и так хорошо”
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Заметив, что кремовый кот пошел к центру поляны, она двинулась вслед за ним. И вот, затерявшись в толпе своих знакомых и друзей, она услышала, как он прыгнул - не на куст утесника, как обычно, а на большой пень - и поняла, что сейчас будет какое-то объявление. Или церемония, возможно?
⠀⠀⠀⠀⠀⠀- Каштан, - “милый мальчик,” невольно думает она, “который почти опоздал на сегодняшнее Собрание, но, вот, все-таки успел. умница. пусть и обманывает иногда, ну что ж, зато сердце доброе. а для будущего воина, вроде него, это самое важное” - Лисолап, - “ах, как он вырос! куда пропал тот маленький котёнок с длинными лапами и круглыми, доверчивыми глазами; когда успел он стать выше меня и вырасти таким замечательным, красивым юношей?” - Львинолап - “и львинолап, мой красавец, моё солнце. он так похож на отца; у них одинаковый взгляд, одинаковая улыбка. и Львинолик, он…”
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Но Белошейка не позволяет себе думать о муже. Она жмурится, чувствуя, как защемило сердце при его упоминании, но заставила себя улыбнуться и почувствовать - правда почувствовать, а не притвориться - что рада посвящению своих малышей.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀И все-таки это было тяжело - думать, что они теперь воители; помнить о том, как она хотела провести этот день с мужем; каким гордым он был бы, смотря на своих детей.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀“Не думай… я справлюсь” - обрывает она себя.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀ - Лисолап, отныне я нарекаю тебя Лисозубом, предки гордятся твоими находчивостью и упорством, - “Лисозуб”, повторяет она его имя - Львинолап... ты же с этого дня будешь известен под именем Львинорык! - “Лисозуб и Львинорык” - Звездное племя гордится твоими силой и мужеством.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀ - Львинорык! Лисозуб! Каштан! - радостно кричит она, улыбаясь, смеясь и почти плача - Лисозуб! - кричит, смотря на младшего сына, и так хочется обнять его, поцеловать в лоб и услышать его ворчание - Львинорык! - затем она смотрит на старшего, который сидит рядом с чернявым братом; гордый взгляд матери и счастливый взгляд сына пересекаются; он улыбается; она смеется, снова и снова крича их имена - Лисозуб! Львинорык!
Действия поста происходят до начала Совета
