Сон снаружи палатки целительницы вышел крепким и приободряющим. В полудрёме уши пятнистого кота дёрнулись, услышав знакомый голос Клеверницы и кашель Цветения Звёзд. Блик тут же поднял голову, будто между сном и бодрствованием не было даже секунды для перехода.

- Что такое? Клеверница? Цветение Звёзд? - тощий глашатай переполошился, поспешно подходя к травнице и духовному наставнику. Он пытался понять, насколько всё плохо. - Лекарство не подействовало?

В голове паника. Неужели племя Ветра подсунуло им ядовитый цветок? Быстрый взгляд на других больных - те, кто уже проснулись, не похожи на отравленных. Тогда почему...

Пятнистый воитель поджал хвост. Лечение - это не его специальность. Несмотря на страх за предводителя, кот выпрямил спину и поднял голову, взглядом спрашивая у Клеверницы, чем он может помочь.

Подпись автора

"Let's get mischievous" Рисунок © Altaera, аватар (и персонаж) от femboy unicorn's rest

[indent] Она видит, как неестественно вздымаются бока рыжего кота. Кошка задерживает дыхание, концентрируя всё своё внимание на болезненном истощённом теле предводителя. Шаг вперёд. Напряженная, как лисица перед атакой, застывает, не веря самой себе же. Глупо надеялась, что травы помогут. Но не учла, что иногда они могут быть просто не теми. Или их дали слишком поздно. Отгоняет страшные мысли, шаг назад, вглубь пещеры, копошится в травах и листиках, выискивает ту, которая помогла бы.

[indent] Оборачивается на звук, хрип, стон… Цветение Звёзд проснулся от удушья, и целительница птицей подбирается к нему, зажимая в пасти травы. Могла бы пережевать, впихнуть кашицу в глотку, заставить дышать, но странная тоскливая необратимость, возникшая в глазах предводителя и блеснувшая отражением в голубизне Клеверницы, стопорит. Это вопрос времени, когда всё закончится. И, кажется, оно подступает именно сейчас, и целительница не может объяснить, почему так чувствует, видит, понимает. Ослабленное, едва живое тело кота, испещрённое каскадами костей, говорит о многом.

[indent] Целительница ведёт ухо в сторону разбуженного Блика. Не отвечает сразу, пытаясь пережить тоску и осознание. Она всё поняла. Она уже его хоронит, лишённая надежды, столкнувшаяся с грубыми жестокими фактами. Она могла бы дать ему семена мака, если бы любая информация, произнесённая котом, не была бы слишком важна.

[indent] — Он умирает, — опуская травы, едва слышно, одними губами мяукает глашатаю, скрывая собственную оценку от больного кота. Клеверница садится рядом со Цветением Звёзд, мягко опускает хвост на его тело и гладит, мерно гладит, утешая. Поднимает голову на вошедшую Дождь, грустно улыбается ей, с трудом сдерживая слёзы горечи. И мотает головой «нет» в ответ на вопрос. Нет сил говорить, разговоры и не нужны.  Целительница лишь переводит взгляд на Блика, чуть кивая ему, чтобы тот выудил последние крупицы информации и успокоил.  И может тогда… может тогда стоит дать маковых зёрен…?

[indent] — Он слишком слаб, чтобы травы ему помогли, — объясняет шёпотом, едва роняя звуки. Опускает взгляд на кота. Насколько правильно сейчас пытаться запихнуть силой в него травы от кашля в моменты, когда он едва глотает воздух? Она бессильна. — Поговори с ним, — просит, а сама роняет донельзя измученный и печальный взгляд на Дождь.

[indent] «Милая, мне так жаль, что ты это видишь и так жаль, что с таким тяжёлым зрелищем придётся начинать, возможно, целительское дело. Я ведь… Я не знаю, как с тобой говорить… Не после всего этого. Я знаю, что ты возьмёшь на себя обязанности, но...» 

[icon]https://forumupload.ru/uploads/001a/f4/24/673/42472.png[/icon]
оффтоп Небесным: сорян кто не успел отписаться, у меня тут похороны по расписанию, кто хочет, тот может "задним числом" отписаться

Разрыв (Дальние Дубы)

Сон вне лагеря, на удивление, подействовал на неё более чем благотворно. Она бы даже, может, и упросила Дымолапа походить по территории подольше, но её рациональная сторона понимала, что им следовало хотя бы показаться в лагере, чтобы не навлечь на себя гнев наставников незадолго до посвящения, и желательно не с пустыми лапами. Она подобрала пойманную ранее птицу, по пути сцапала ещё двух, - одну пташку побольше и одну поменьше - а ещё одна всё же упорхнула из её лап.

Наверное, этого было достаточно, чтобы Клюква сердилась хотя бы не так сильно за ночёвку за стенами палатки.

Но подходя к лагерю, ученица уже не чувствует ни счастья от хорошо проведённого времени, ни удовлетворения от продуктивной охоты.

Только сжигающая всё нутро тревога, желание развернуться и не приближаться к лагерю дня так два.

Огнёвка не может объяснить природу своего страха, внезапно свившегося ледяной змеёй в брюхе, но всё её опасения сбываются, стоит ей заметить сначала мелькнувший в палатке целителя хвост Тигрохвата, а потом застать, как Дубоцвет и потоптавшийся Беркут проходят следом.

Обменявшись с Дымолапом секундным напуганным взглядом, ученица рванула к палатке, быстро оставив пойманное в стороне, и подбежала к остальным соплеменникам. Их спины загораживали ей обзор спины, но Огнёвке не составило труда - спасибо габаритам - пролезть между ними.

И оказаться рядом с предводителем, втиснувшись на расстояние от него возле Блика.

Ей не нужно было смотреть на него. О-о, за это время Огнёвка хорошо научилась различать эмоции окружающих. Ей достаточно взглянуть в полные слёз глаза целительницы, на поджатый хвост Блика и непривычно серьёзного Тигрохвата, чтобы понять - Цветение не жилец.

Это было ясно уже давно. Наверное, каждый это понимал с того самого момента, когда Цветение только принесли в палатку в сезон Голых Деревьев, но прямо сейчас Огнёвка чувствует себя обманутой. Будто они все, будто она лично могла что-то сделать, но вместо этого верила в лучшее, в силу Цветения, что тот выберется и снова поведёт их всех. Всё это время она даже полностью не осознавала, насколько всё было плохо.

Несправедливо. Такая страшная участь не должна была постигнуть его.

Ведь солнце взойдет еще бесчисленное количество раз. Птицы будут петь, патрули ходить, луны и поколения сменять друг друга. Вырастет она и ее друзья, станет старше, новые оруженосцы будут посвящаться.

Но Цветение это не увидит. Больше никогда.

Будь бы это вина ран, они бы могли обвинить соседей, устроить войну, разрушить их дом, изорвать шкуры и заставить страдать также, как сейчас страдает Небесное племя.

Но обвинять некого. Только волю случая.

Она не ощущает, как шерсть медленно встаёт дыбом вдоль хребта, а сама она неестественно застывает, неотрывно смотря на содрогающееся тело приёмного отца возле лап. Но она почти уверена, что под мехом стала белее снега.

В почти мертвенное оцепенение, в стеклянный хрупкий мир с треском врывается прикосновение, Огнёвка чувствует, как кто-то пытается оттащить её, и даже если набатом бьющийся пульс в ушах не позволяет различить голос, она уверена в личности смельчака.

- Отпусти меня! - рявкнула зеленоглазая Дымолапу, пихнув того плечом.

Нет, она не простит себе, даже в глаза смотреть Цветению не сможет, когда настанет и её черёд пополнить Звёздное воинство.

Она не может смалодушничать сейчас.

———

- Я не жалею ни о чем, что было в моей жизни. Мы добились свободы для Небесного Племени... и пришло время платить за это. Я люблю вас... мои друзья, семья и попросту самые близкие коты... живите счастливо. Пусть Звездные предки охраняют ваш покой...

© Кофи

———

- Ты не можешь так говорить... - сипло, едва слышно пробормотала ученица, в отчаяние царапая землю когтями. Она узнавала это оцепенение, эту слабость в мышцах, которую замечала в движениях огненного лидера. Она видела, как умирали коты в кровавую Луну. Но Цветение Звёзд - герой революции, разве может он?...

- Позаботьтесь об Огнёвке, однажды из неё вырастет замечательный лидер...И о Клюкве, мне жаль...что всё так вышло, она замечательная сестра.

- Не говори так...

Особо мучительный приступ кашля, затухающие глаза - и всё было кончено.

В палатке повисла ужасная, гробовая тишина, пока Огнёвка неотрывно смотрит на бока кота, заменившего ей отца, которого она никогда не знала.

Но кот не дышит. Тот кот, что хотел лично взять её в оруженосцы, кто не без труда, но рассказывал ей о революции. Тот, кто своей кровью проложил ей и её сверстникам дорогу в будущее без удушающего правления Крылатых. Тот, кто находил время и следил за ней больше, чем Зимородок, и показывал ей боевые приёмы, выводя погулять из лагеря.

Ничего из этого больше не будет.

Зимородок не успела с ним попрощаться.

И на неё накатывает новое осознание - мать тоже не вернётся.

Лапы не гнутся. Огнёвка чувствует, будто готова упасть, но каким-то чудом конечности удерживают её тело.

Внезапно становится нечем дышать, и та, не слыша ничего вокруг, пулей вылетает из палатки.

куда-то, вероятно, за пределы лагеря

Подпись автора

I was a heavy heart to carry,
My beloved was weighed down,
My arms around his neck,
My fingers laced to crown



I'm so heavy, heavy,
Heavy in your arms

avatar by Биение.

[indent] - (разрыв) с Дальних Дубов.

Веки Дымолапа так и норовились захлопнуться обратно, - ото сна почему-то так и не получилось отойти полностью, - но более бодрый вид ради приличия показать кот всё-таки старался, следя за тем, чтобы зевать как можно меньше... или, по крайней мере, с закрытой пастью.

Ученик и близко подумать не мог, что ему когда-нибудь хватит наглости спать где-то за пределами лагеря. Нет, серьёзно, он должен был ещё вечером засуетиться и занервничать, что они всё ещё не на своих подстилках в такое позднее время суток, что они забывают про дисциплину и, по сути, даже наставников о своём отсутствии не предупредили.

И всё же он этого не сделал. Даже сейчас, кажется, эти мысли и близко его не волновали, да и он не пытался отрицать крутящееся у себя на периферии сознания понимание, что заснуть без мрачных размышлений и дурных снов ему получилось только вне стен небесной обители, взглядов воителей и суеты обязательств и чужих разговоров.

Сначала у Дымолапа созрела смутная идея поохотиться по пути назад (Ворон точно бы "тонко" намекнул, что за всё это времяпровождение в лесу его подопечный мог бы и лапы занять каким-нибудь полезным делом), однако Огнёвка рванула на свежие следы дичи первой; темношкурому оставалось лишь смиренно ждать окончания ловлей, дабы в конечном счёте забрать у неё хотя-бы ещё одну менее крупную тушку и понести её в зубах вместе с ранее пойманной ею птицей. Иначе, дескать, у них бы просто не хватило места в зубах для ещё какой-то добычи, а так он хотя-бы тащить улов поможет.

С дорогой обратно в лагерь, к счастью, сонливость у оруженосца словно лапой сняло: ближе к концу он стал шагать куда бодрее, чем раньше - лапы отчего-то так и чесало. Так что он неосознанно даже почти ускорил шаг, но вскоре тут же сбавил темп, поняв, что Огнёвка за ним не поспевает.

Бывший крылатый на всякий случай повернул голову, чтобы просто понять, насколько он случайно перегнал её. И на секунду замер.

От беспечного настроя рыжей ученицы не осталось и следа: её морда омрачилась каким-то нечитаемым, напряжённым выражением, от которого доселе непонятное ощущение свилось в груди янтарноглазого тугим узлом, возможно, целиком принимая форму явного неспокойствия Огнёвки.

Неусидчивость в лапах наконец приобрела смысл, от которого всякое желание закончить путь и оказаться на главной поляне отбилось напрочь.

Дымолап подождал, пока она поравняется с ним, и приблизился к Огнёвке, молча прижавшись к ней боком, позволив дороге, внезапно ставшей столь нежеланной, закончиться в напряжённой тишине. Говорить было нечего, да и, скорее всего, вообще не нужно, когда они сошлись во взаимном дурном предчувствии.

"Раз его ощущали они оба - значит, беде и впрямь быть". Через силу кот заставил себя проглотить комментарий и идти дальше, а потом, как только они достигли входа - направиться к куче с дичью и, положив туда пойманное, только захотеть трусливо остаться рядом с ней, избегая подтверждения худшего, но тут же сорваться с места вслед за Огнёвкой, когда та бежит в целительскую.

(Ведь, если честно, он уже на подходе понимал, что произошло - знал с самого начала будущий исход, не давая чужим надеждам обмануть своё чутьё к истинным положениям дел).

Темношкурый оказывается в полумраке покоев, донельзя отчётливо чувствуя давление всеобщего горя и видя его: в правдивом блеске глаз Клеверницы, в сжатых губах Тигрохвата, смиренно севшим рядом Бликом и что самое главное - в едва вздымающихся боках предводителя, выглядящего слишком слабо.

От накатившей волны ужаса получилось сделать лишь поверхностный, дрожащий выдох. Страх пробудил его самый первый инстинкт бегства - он тут же двинулся на шаг назад, пытаясь подтолкнуть Огнёвку к выходу из палатки (она не заслужила видеть, как Цветение Звёзд мучается и умирает, это бы просто сломило её). И её реакция не заставила себя ждать.

Гортанное рычание и толчок в сторону - и вот, он стоял где-то ещё дальше, сильнее сгорбившись, не в силах продолжить свои попытки оттащить подругу и промолвить хотя-бы что-нибудь.

Вот он стоял, в оцепенелом шоке смотря на происходящее, вдали от чужих глаз, осознавая две вещи.

Во-первых, Огнёвка заслужила это право, как и все остальные - или вообще, быть может, гораздо больше, чем кто-либо из них. Она не была такой слабой и трусливой, как он - или же даже если чувствовала, что не готова была столкнуться со смертью того, в ком видела родителя сильнее, чем в своих настоящих, всё равно была здесь, понимая, что должна была на прощание провести с ним хотя-бы эти последние минуты.

Юноша вдруг бросил взгляд на Клеверницу. Она всегда была недовольна, когда палатка была заполнена посторонними, но если она попытается прогнать Огнёвку и не дать ей шанс услышать голос Цветения Звёзд в последний раз...

Оруженосец только напрягся и слегка ощерился, готовясь отстаивать право подруги находиться здесь, - Звёзды свидетели тому, насколько он не любил перечить старшим, - однако умирающий заговорил первым, приказав не выгонять котов хотя-бы сейчас, так что неосознанно приподнявшаяся шерсть снова опустилась.

Во-вторых, это прощание могло быть чьим угодно, но не его. Все, кто здесь собрался, знали предводителя гораздо дольше, чем он, у них была связь с ним в разы крепче. Каждый из них видел в нём лидерский идеал, они все единогласно поддерживали его власть и взгляды. Они - его соплеменники, но не он. Не он, истинный крылатый уроженец, и не он, который должен будет после его смерти искать Мара, чтобы доложить новость о гибели небесного предводителя.

Почва под лапами стала неустойчивее. На ватных конечностях Дымолап из последних сил удерживался, затуманенным взглядом смотря за тем, как другие говорили прощальные слова лидеру. Он слышал чужие реплики, но те доносились до его разума будто бы сквозь толщу воды. Он смог бы вспомнить хотя-бы половину из них только через время, когда покинул бы удушающие своды лекарских покоев.

Зрение начало затуманиваться, в ушах - звенеть. Темношкурый услышал надрывный кашель больного, после которого тот полностью лёг на подстилку и окончательно обмяк.

С этого расстояния стало совсем не видно чужого дыхания; понимание настигло быстро, резко и жестоко.

Цветение Звёзд умер.

И мир уже не кажется прежним.

К горлу подкатывает тошнота. Лапы подсекает так, что Дымолапа ведёт в сторону, и он с трудом и с позорной трусостью делает пару шагов назад. В налитой свинцом голове набатом стучит требование сделать хоть что-то, но отмирает от лишь тогда, когда мимо него проносится ярко-рыжий силуэт.

И он, спотыкаясь, мчит за ним.

- за Огнёвкой.

Подпись автора

[В спазмах разбитых колен дрожит всё моё человечье]

- Он умирает.

Слова Клеверницы упали на Блика, словно первые капли дождя, что сразу впитались в землю. Ещё сухую, ещё не подозревающую о том, что грядёт. Пятнистый воитель застыл, будто сверкнула молния. Он не чувствовал печали. Он не чувствовал страха, сожаления, тревоги. Внутри было пусто, и сердце не говорило, что ему делать. Его всегда громкое, словно гром, сердце, молчало, как замолкают птицы перед ливнем.

Молодой глашатай бросил взгляд на подошедших соплеменников: Дождь, Тигрохвата. Ему нечего было им сказать, да и без надобности. Перевёл взгляд обратно на целительницу - что можно сейчас сделать?

- Поговори с ним.

Обреченный, почти плачущий взгляд дал понять, что сейчас нельзя сделать ничего, что могло бы спасти любимого лидера племени. Предводитель нашёл в себе силы улыбнуться и глупо, по мнению Блика, извинился за хлопоты.

- Какие хлопоты, Цветение Звёзд? Ты не виноват в своём Кашле. Смотри, - он махнул хвостом на тех, кто смотрел издалека, тех, хотел подойти ближе, нервничая из-за бывалого революционера, и на стоящих рядом, - все эти коты искренне волнуются за тебя. Неси ты проблемы, стали бы они так переживать? - тут Блик тоже улыбнулся. Он будто не до конца осознавал, что происходит. Может, осознанно игнорировал состояние своего лидера. Может, бессознательно подавлял болезненные мысли.

Тем временем Тигрохват успел сказать последние слова умирающему предводителю. Огнёвка ворвалась в небольшое собрание, и её не стали отгонять. Много кто знал, что Ирис был чуть ли не отцом для неё. Блику было жалко её, она ещё ребёнок. Это не то, что стоит видеть детям.

- Я не жалею ни о чем, что было в моей жизни. Мы добились свободы для Небесного Племени... и пришло время платить за это. Я люблю вас... мои друзья, семья и попросту самые близкие коты... живите счастливо. Пусть Звездные предки охраняют ваш покой... - произносит глава племени. Он и сам прекрасно понимает, что происходит. Пятнистому помощнику это не нравится. Он не верит, он не чувствует, что всё кончено.

- Цветение Звёзд, останься с нами... Не уходи, ты нам, - запнулся Блик, - ты мне нужен. Зачем тебе этот Звёздный Пояс? Там одни зануды, я уверен... - воитель говорил спокойно, пусть нервы иногда и давали о себе знать. Будто он просто уговаривает старого друга не идти к логову Двуногих, а не просит о невозможном. Предводитель повернулся к нему.

- Позаботьтесь об Огнёвке, однажды из неё вырастет замечательный лидер...И о Клюкве, мне жаль...что всё так вышло, она замечательная сестра.

Блик посмотрел на Огнёвку - та царапала землю когтями и едва держалась. Лидер? Может быть, когда-нибудь в будущем. Когда Цветения Звёзд больше не станет, со смехом подумал пятнистый, будто такое будет не скоро.

Последний приступ кашля, и Цветения Звёзд больше нет.

Обычно здесь должен быть ступор. Страх. Горечь. Гнев. Обычно в такие моменты должно быть желание убежать, как у Огнёвки и Дымолапа. Или абсолютное непонимание Клюквы. Блик терпеливо подождал, что скажет целительница, перед тем, как хоронить Цветение Звёзд в своей голове. Ему не нужно делать это самому - слова Клеверницы сделают это за него, даже если так, вдруг, не будет многословна или пряма.

- Время готовиться к Небесному Погребению, - спокойно сказал глашатай. - Давайте перенесём его в тихое место и накроем свежей подстилкой. Клеверница, Дождь, я буду рад, если вы подготовите травы. Попросите помощи со сбором, если вам понадобится, желающие помочь всегда найдутся. Я предупрежу Речное племя о церемонии, мы проведем её на Закате.

Вместе с другими и следуя возможным инструкциям целительницы (всё-таки, это больной кот) Блик перенёс друга немного поодаль и помог скрыть его тело мхом и перьями. Ответил на вопросы, если они к нему были. И отправился в Речное Племя, как только все формальности были улажены.

Внутри будто ещё одна капля упала на почву, которой было сердце. Но дождь так и не пошёл. Он собрал свои тучи, чтобы, наверное, разорваться потоком слёз в другом месте, в другое время.

[Пропуск времени]

Подпись автора

"Let's get mischievous" Рисунок © Altaera, аватар (и персонаж) от femboy unicorn's rest

[indent] Кивает Тигрохвату. Она не хотела бы отвечать вовсе. Но из уважения подтверждает болезненную истину снова и снова. И предупреждающе поднимает хвост, чтобы тот не подходил слишком близко.

[indent] Трудно найти больших слов, чтобы объяснить всю боль и тяжесть в груди целительницы, которая не смогла спасти Цветение Звёзд. Он ещё жив, пока дышит, хрипит, но совсем скоро все силы рыжего кота испарятся, истратятся, и последний болезненный вздох эхом наполнит палатку. Клеверница скорбно сглатывает, пытаясь убедить себя в том, что это не она сделала что-то не так, не её знаний не хватило. Так бывает. Так случается. Хотя тут же напоминает себе, что могла бы поторопить Блика, что они все могли бы выиграть день или хотя бы жалкий клочок времени, который бы стал бы решающим.

[indent] Она упустила его.

[indent] — Слишком поздно.

[indent] Клеверница не знает, не понимает, но не то по воле предков, не то ощутив скорбь, исходящую из убежища целительницы, соплеменники стали подходить ближе. Словно то, что болезнь унесла жизни многих было незначительным, незримым, словно пятнистая целительница уже всех спасла и вылечила и словно жизнь предводителя не уплывает из-за заразной опасной хвори.

[indent] — Держитесь на расстоянии. Болезнь всё ещё заразна и опасна. Я не хочу подвергать опасности и ваши жизни, — мяукает твёрдо, сухо, хотя в голосе такая тоскливая боль, что впору опустить голову и отвернуться. Но вместо этого холодный взгляд обводит всех соплеменников, следит за тем, чтобы все коты, как и положено, не подходили ближе. Она не гонит их прочь только потому, что Цветение Звёзд просит их быть рядом. Она не гонит их прочь из-за какой-то поразительно глупой жалости к коту, хотя знает, что все эти пары глаз могут уже завтра умолять её облегчить страдания от кашля. И всё же, вопреки здравому смыслу Клеверница позволяет проникнуть на маленькую поляну риску. Ведёт взгляд в сторону, не в силах наблюдать, как любопытные оруженосцы заглядывают сюда, не сдержанные никем ещё там, на входе, ужасаются и убегают прочь. Смешно, но в голове кошки мелькает лишь заметка собрать больше трав, а то, кажется, заболевших будет ещё больше. Такими темпами.

[indent] Поглаживая мягко хвостом потухшую шерсть Цветения Звёзд, Клеверница с тоской провожает предводителя в последний путь. Она даже не сразу замечает, как тишиной набухает палатка, как тело кота перестаёт быть наполненным жизнью и душой. Склоняясь над больным, целительница почти невесомо проводит языком по лбу кота.

[indent] «Мы обо всём позаботимся».

[indent] — Сегодня болезнь забрала Цветение Звёзд, — громко объявила кошка, с болью и строгостью оглядывая каждого. Задерживает внимательный взор на Клюкве. — Прошу вас заботиться о себе и не нарушать правил взаимодействия с больными, чтобы больше никто не умер. Если чувствуете недомогание, можете обратиться ко мне, — сообщает она. — Доведите эту информацию до всех и каждого, чтобы наше племя не было ослаблено болезнью настолько сильно.

[indent] Клеверница кивает в ответ на указания Блика. Скорбно прижимается к нему боком, приобнимает хвостом, а затем отходит вглубь пещеры, чтобы достать пучок трав, которые нужны для прощального ритуала. Возвращается, чтобы втереть в шерсть. Ловит взгляд Дождь. Качает головой.

[indent] — Спасибо, — подпускает ближе, кажется, для себя совершенно точно принимая решение о том, что Дождь станет ученицей.

[indent] Она не говорит об этом. Молча раздаёт успокаивающие травы тем, кто в том нуждается словесно или своим видом. Руководит на закате похоронной церемонией, когда шерсть Цветения Звёзд благоухает разнообразием запахов. Они оставляют тело предводителя на съедение птицам, и тогда Клеверница неосознанно касается своим хвоста чужого серого, ища крупицы поддержки.

***
[indent] Удивительно, но не то судьба, не то нечто иное озарило жизнь Небесного племени, но травы, принесённые котами, и правда оказались целебными, теми самыми, что помогли всем котам поправиться. Смерть Цветения Звёзд послужила окончанием целой мучительной эпохи, но также и началом нечто чего-то более светлого и важного.

[indent] Опустевшая палатка всё ещё напоминает пятнистой светлой кошке о многих мучительных днях, когда часть племени болела и о глухом страшном кашле, с которым умирали слишком важные и необходимые им коты. Перебирая травы и отделяя испорченные лепестки, Клеверница снова и снова вспоминает, как ярко сиял Цветение Звёзд в момент восстания, и как бесконечно грустно угас в её палатке, где должен был вылечиться.

временной разрыв

[indent] Клеверница выдыхает и склоняет голову то в одну сторону, то в другую, разминая мышцы в шее. Тяжело. Проходит вглубь палатки, отмечая, что отныне нужно и правда огородить полянку около палатки, чтобы никакие нарушители покоя не досаждали больным и не подвергали себя опасности. Тяжесть с того периода, рождённая отношениям к больным, давит на плечи, заставляет до сих пор тоскливо прижиматься к своду палатки лбом, надеясь, что это недоверие к соплеменникам всего лишь краткий момент, период, а не вросшая в вечность игла отстранённости. Всё чаще Клеверница проводит время одна и даже ходит собирать травы в одиночку, даже если нужна помощь, не зовёт с собой никого лишнего, боясь, что доверится излишне.

[indent] Сегодня она просит позвать Дождь. Просит прийти к ней эту серую кошку, ведь целительница слишком давно обещала себе поговорить с ней, обсудить. Обещала себе и предкам скорее увести воительницу на свою сторону, однако всё больше и больше пятнистая избегала беседы, предпочитая справляться самостоятельно, хотя всё чаще находила в себе кусочки странных ошибок, недоверия и дефектов, того, что не должна творить мудрая хорошая целительница Небесного племени.

[indent] Ошибки на Совете до сих пор жгут и ранят душу, кошка не думает о том, обрывая себя, как только замечает, что погружается в прошлое. Только лишь уверяет себя, что в следующий раз всё должно быть иначе. Что в следующий раз она не будет настолько оскорблённой чужими словами, не позволит обнажать собственные раны, будет сильнее и мудрее. Так, как надо.

[indent] — Здравствуй, — мяукает, не оборачиваясь, в чувствах достаёт свёрток с травами, чтобы всмотреться и убрать обратно. — Мне нужно поговорить с тобой, — признаётся, на мгновение переводя взгляд на кошку, затем снова смотрит вглубь палатки, глубоко вздыхает и оборачивается, слабо улыбаясь. — Подойди, — мяукает тише, всматривается по-доброму, но крепко сцепив зубы, в пришедшую кошку, не зная, с чего начать, как правильно подступиться и что сказать. Пустые разговоры не о них, пустые разговоры не для этой палатки, и, тем не менее, Клеверница ведёт лапой по земле, отстрачивая важный момент.

[indent] Мягкая тихая улыбка трогает губы Клеверницы, когда та всматривается в зелёные ясные глаза пришедшей воительницы. Облегчение и трепет внутри вызывают странные, двоякие чувства. Поэтому целительница отворачивается, поэтому она медлит с ответами, со словами, словно не может никак решить, оставить их потомиться или выпалить сразу, прояснить всё от и до. Пятнистая кошка кивает в ответ на вопрос, хотя то и не нужно – словно и так всё понятно, и так всё ясно. Слова Дождь капелью разбиваются о дно палатки, о стены, стучат по большим ушам целительницы, заставляя снова и снова ощущать на мордочке светлую улыбку. Они разные, и серая полосатая воительница постоянно говорит, звенит, заливается птицей, а Клеверница только лишь слушает, кивает, не перебивая зеленоглазую, не разбивая её сомнений, не мешая той. И лишь когда Дождь заканчивает говорить, Клеверница поднимается на лапы и, подходит сама ближе к воительнице и кладёт той хвост на плечо.

[indent] — Всё в порядке, — заглядывает в глаза, а затем, коснувшись носом щеки воительницы почти невесомо, отходит, обдав шлейфом запаха трав. — И нет, «ползти» по охотничьим и воительским делам не нужно, — в голубых глазах горят смешинки. — Ты нужна мне здесь.

[indent] Клеверница проходит во мрак своей палатки, вдыхает глубже в лёгкие привычный запах трав, молчит несколько ударов сердца, а потом разворачивается, чтобы с некой грустью нахмуриться и отвести взор.

[indent] — На самом деле, ты мне нужна здесь куда больше, чем заходишь сейчас. Но я не хочу тебя лишать будущего… — поднимает взгляд на Дождь, ощущая, как внутри заранее обрывается сердце, понимая, что воительнице придётся отказаться слишком от многого, чтобы стать ученицей целительницы, что ей придётся до конца своих дней сидеть в палатке и следить за племенем. Клеверница выдыхает, ставя сохранность Небесного племени выше их двоих, выше их чувств. — Ты станешь моей ученицей? Я обучу тебя всему, что знаю. У меня был знак о тебе, — произносит затем вкрадчиво, спокойнее, словно взяла себя в лапы, словно справилась с собой же. И смотрит прямо в зелёные глаза, желая познать каждую эмоцию в душе Дождь.

[indent] Вопрос порождает желание глубоко вздохнуть, прикрыть глаза, но целительница сдерживается, чтобы не разбивать выстроенный диалог объяснениями, ненужными эмоциями и словами, хотя впору бы утешить, повременить, объяснить всё чётко и ясно, как котёнку, как маленькой. Но Клеверница молчит, только сжимает покрепче зубы, зная, что сейчас нужно сказать всё чётко и прямо, не растекаться лужей эмоций и переживаний, ведь Звёздное племя дало знак, и то нельзя игнорировать, как бы пятнистой ни хотелось бы дать милой Дождь больше свободы.

[indent] «Ты ещё совсем молода…»

[indent] Голос воительницы дрожит, и внутри целительницы всё глубоко сжимается, что-то рушится, словно на сердце скребётся орава мышей. Клеверница не разрывает зрительного контакта с воительницей, когда та оседает на пол, только голубые глаза наполняются сочувствием, сожалением и болью.

[indent] «Ты должна гордиться тем, что Звёздные предки выбрали тебя, но… я понимаю, что это не то, чего ты бы хотела…»

[indent] Дождь опускает голову на лапки, словно не может стоять, словно это предложение придавило огромным камнем, валуном, тем, который и создала целительница.

[indent] «Прости меня, милая».

[indent] Клеверница опускается рядом, вслушивается в тихие растерянные слова полосатой кошки, вздыхает с сочувствием и слабо улыбается, мягко касаясь языком серого лба. Медленно и мерно прилизывает, фырчит в ушко, чтобы затем отстраниться и заглянуть в чужие глаза. Приподнимает хвостом подбородок, мягко улыбается, пусть в эмоции видны и грусть, и сопереживание.

[indent] — Я дам тебе время. Когда солнце зайдёт за горизонт трижды, я буду ждать ответ. Я не хочу, чтобы ты страдала, согласившись на этот путь. Ты уже вкусила жизнь воительницы, прожила много лун, и я понимаю, что начать всё заново было бы сложным. Понимаю, что это действительно изменит всю твою жизнь… И я не хочу давить на тебя собой, — «моим одиночеством и иногда бессилием здесь», — или Звёздными Предками, знаком, который важен, но не должен перечерчивать твою жизнь и твои желания. Меньше всего на свете я хочу, чтобы ты была здесь несчастной, — кончик хвоста невесомо очерчивает подбородок серой кошки. И голубые глаза внимательно вглядываются в зелёные.

[indent] Клеверница поднимается вместе с Дождь. Пятнистая кошка выпрямляется во весь рост, держит спину ровно, хотя кажется, что этот разговор придавливает тяжёлой глыбой, хочется опустить плечи, ссутулиться, сломаться хотя бы на несколько ударов сердца. Но вместо того целительница твёрдо держится на лапах, сужает взор, внимательно вслушиваясь в то, что говорит воительница. Сочувствие тоской наполняется в груди пятнистой кошки, встаёт комом в горле. Клевернице знакомо кого-то терять. Её наставник умер в том сражении, оставив после себя только лишь знания, которые не могли раскрыться без должного длительного опыта. Конечно, она верила в то, что всему научится и что умеет уже всё, а потому даже не питала сомнений к тому, что всё сложится. Но луны идут, опыт растёт, пусть и ценой многих, многих одиноких ошибок. Порой, кажется, слишком больших.

[indent] — Ты и правда мне нужна, Дождь, — доверительно мяукает целительница, слабо улыбаясь одними уголками рта. Слова воительницы по-настоящему трогают душу, заставляют даже покраснеть ушами, ведь… «ты слишком меня любишь, Дождь». Отводит голубой взгляд, кусает губы, но всё же не скрывает мягкую едва заметную улыбку. Серая кошка тыкается куда-то в нос, затем смущённо отходит, постеснявшись обнажившихся чувств.

[indent] — Хорошо, — с чувством отзывается, услышав согласие. Клеверница не знает, искреннее ли это согласие стать ученицей целительницы, стать затем кем-то большим. Ведёт хвостом по плечу воительницы, стараясь утешить, дать понять, что всё действительно в порядке и что высказывать чувства – нормально. — Тогда я поговорю с Отблеском Звёзд о том, чтобы он тебя посвятил. Тогда ты станешь официально моей ученицей, и я обучу тебя всему, что знаю сама, — мяукает сдержанно целительница, вслушиваясь в громкий стук сердца. Она правда рада. Настолько, что даже дрожит кончик хвоста. Шагает к выходу из палатки, подзывает за собой Дождь, чтобы пройти через небольшую полянку и отметить, что её точно давно пора переделать, заговорить чем-то, чтобы никто с поляны не мешал и не смотрел. Вздыхает.

[indent] — Вот и встретились два одиночества…

→главная поляна

→ главная поляна

[indent] Клеверница почти незримо улыбается, ведёт добрый ледяной взгляд в сторону Дождь, слушая ученицу, её взволнованный лепет, словно для бывшей воительницы до сих пор удивлением и неожиданностью столь скорое посвящение, которое, в свою очередь, как казалось целительнице, должно было случиться куда раньше, ведь полосатая серая кошка больше всех помогала справиться с болезнью, охватившей агонией племя. Помогала выстоять против непослушных оруженосцев, против воителей, что не знали границ. И Клевернице хочется верить, что Дождь надолго образуется в палатке, не уйдёт, не начнёт продавливать границы. Неуверенность и некую неловкость целительница готова исправить, помочь бывшей воительнице освоиться. Тем более, что та уже немногим, казалось, ориентировалась в палатках и некоторых травах, что давало надежды Клевернице о том, что вхождение в иную жизнь будет всяко проще.

[indent] — Я позабочусь о том, чтобы ты никому не навредила, — отзывается голубоглазая, выслушав переживания подруги. Касается мягко хвостом подбородка, приподнимает выше, чтобы зелёные глаза взглянули ей в морду. — Я обещаю, что всё будет в порядке, и я обучу тебя всему, что знаю, — быстро улыбается, обдавая терпким запахом трав отходит в сторону, ныряет в палатку, манит за собою, чтобы медленно и верно вводить в курс дела. Не говорит о том, что навредить кому-то не так-то просто, пока целительница рядом. Опасные травы не хранятся в лагере.

[indent] Клеверница охватывает самые базовые, простые травы, просит повторить, объяснять в ответ всё то, что поняла, не даёт слишком много всего сразу. Хвалит искренне за успехи и не обращает внимание на неудачи.

Временной разрыв.

[indent] Ночь Половинки Луны подступается ближе. Клеверница следит за небом, пока Дождь, её ученица, перебирает травы. Одинокая пятнистая фигура выглядит тонко и беззащитно, кажется, к холодам становится даже меньше и блеклее. Целительница того не замечает, не обращает внимания. Вслушивается в копошение подруги где-то сзади. Вздыхает.

[indent] — В Ночь Половины Луны я представлю тебя предкам, — объявляет давно известную им обеим информацию. Молчит. Ёжится от холода. — Собери травы для пути, я проверю чуть позже, — мяучит наставница, разворачиваясь к Дождь, чтобы найти её зелёные ясные глаза.

[indent] Спустя время, обе кошки, предупредив племя, покидают лагерь, чтобы соприкоснуться со Звёздным Племенем.

→ Пещера Лунного Камня