Чабрец еле слышно усмехнулся, наблюдая за тем, как зевает Небушко. Кажется, ей всё-таки пора спать, но обещание нужно сдержать. Если она захочет спать, тогда он её уложит, а если продержится — вот тогда они поиграют.
   — Тогда побежали в Детскую. Кто быстрее? — сказал он и сорвался с места, рысцой поскакав к пункту назначения. Конечно же, он старался поддаваться настолько, насколько мог. Всё-таки он хотел развеселить и подбодрить сестру, и, раз уж у него это удалось, не стоит огорчать её, побеждая её в первой же игре. Пусть она победит. Ради Небушко Чабрец был готов показаться слабее, чем он сам считал себя.

[ —> Детская ]

Подпись автора

я для тебя счастливым притворюсь когда мне будет очень-очень грустно
я для тебя сильнее буду, даже если ранит очень-очень больно

← Заросли Двуногих

Обратный путь занимает в несколько раз больше времени, чем им понадобилось, чтобы дойти до зарослей и отыскать Стрижезвёзда. Он висит мёртвым грузом – буквально – и приходится идти медленнее, тщательно выбирая, куда ставить лапу за лапой, чтобы не споткнуться и не полететь носом вперёд вместе с ним. От этого путешествия Туча устаёт неожиданно для себя сильно, как физически, так и морально, и сверху давит ещё тяжёлое осознание того, что всё это пока что не закончено.
На главную поляну они больше без какой-либо грации вваливаются, чем заходят, но в силу обстоятельство им это, наверное, можно простить. Недавние события повторяют себя вновь, с десятками взглядов, в этот раз устремляющихся уже на них, как до этого – на участников Большой Охоты. На своей шкуре Туча чувствует, каково это – нести такие новости, только сейчас всё немного по-другому, потому что плохие вести не роятся мыслями у неё в голове, они безжизненно свисают из её пасти. И взгляды соплеменников, лишь задев её и Пронзительную по касательной, соскальзывают на Стрижезвёзда, останавливаясь на нём. Тишина в лагере на момент становится такой плотной, что её впору резать. И, после затишья, – застывшее молчание разрежается нахлестывающей волной взбудораженных шепотков, неровным гудением потревоженного пчелиного улья.
Рядом с целительской палаткой она замечает не только Тысячелистника и Крысу, но и незнакомого кота. Инстинктивно шерсть у неё на загривке встаёт дыбом, не приглаживается даже после того, как она замечает, что целители хлопочут над раной у него на шее. Сейчас совсем не то время, чтобы тратить ценные ресурсы на одиночек, и дело даже не столь в смерти Стрижезвёзда, сколь в том, что сезон Голых Листьев уже дышит им в затылок. Больше всего Тучу волнует то, что визит гостя определённо был одобрен Ледосветом, ведь только что Тысячелистник сопровождал его на пути к Лунному Камню. И, как ни странно, в лагере она не видит ни его, ни Белокрылого.
Насупившись, она делает мысленную пометку. С этим она разберётся чуть позже.

Тело Стрижезвёзда они кладут, как и положено, в центре поляны. Чтобы каждый мог подойти и сказать напоследок бывшему предводителю несколько слов. Неважно, будет ли это слёзное прощание или, наоборот, презрительное шипение. Всем нужно так или иначе поставить точку в этой жизненной главе.
Сама Туча задерживается, кидает на чёрного кота долгий взгляд. Заслуживал ли он такой смерти? Даже на такой вопрос она не может дать ответа. Слишком много неясности, вьющейся перед глазами плотными клубами тумана, какой бывает только в Листопад, загораживающей ей путь, лишающий чёткости взора.
На несколько мгновений она закрывает глаза и собирается с силами.
«Я не могу сказать тебе, Стрижезвёзд, что ты был тем правителем, которого заслуживало наше племя. Но я обещаю не забывать как твою жизнь, так и смерть, и, может быть, когда-нибудь я дойду до правды. А если вдруг она окажется для меня вне досягаемости, то, по крайней мере, я буду держать тебя в мыслях. Пускай же твои дети не пожалеют о своём наследии».
Хоть он не смог услышать её последних слов, Туче становится немного легче. Всё-таки прощалась она не для него, а для себя. И, отпустив со спокойной душой грызущее чувство незавершённости, она отходит от тела.

Рядом с Голубикой она встаёт так, чтобы закрыть её от косых взглядов своим крупным телом. С облегчением замечает, что котят нет поблизости, они сидят, должно быть, в детской.
– Мы с Пронзительной… вернули его. Ты хочешь попрощаться? Я провожу тебя, – мурлычет ей на ухо Туча, ласково обнимая Голубику хвостом.

← Заросли Двуногих
Идти тяжело. Давит и вес Стрижезвёзда на спине, которого нести нужно с ювелирной осторожностью. Знай бы Пронзительная что такое ваза, сравнила бы с этим крайне хрупким предметом. Одно неверное движение, и вся их маленькая процессия может шваркнуться носом наземь. Бурая храбриться, старается идти не грациозно, - тут уж не до этого - но хотя бы аккуратнее. Не дать узнать соплеменникам о том, что живот отчаянно сжимало от страха из-за ноши, которой они несут.
Теперь все взгляды были обращены на них, и Пронзительная поспешила отвести взгляд в сторону. Так вот какого это - нести домой ужасные новости. Даже незнакомый бродяга оказался вне фокуса интереса кошки. Она аккуратно наклоняется, позволяет телу бывшего предводителя соскользнуть с её спины и с глухим стуком упасть на землю. Сердце скорбно сжимается - он был не самым лучшем предводителем, однако его образ не ограничивался характеристикой в пару слов. Не только ленивый и несуразный, но весёлый и неунывающий. В конце концов, какой предводитель не желает добра своему племени? Смогли бы справиться все те, кто осуждает Стрижезвёзда, лучше него? Им уже не узнать.
- Пусть Звёздное племя направит твои быстрые лапы, Стрижезвёзд. - зеленоглазая замедлила шаг, наклонила длинную морду над ухом чёрного котика и прошептала эти слова. Другие пока не находились.
Ей хотелось бы сбежать на охоту, отдаться бегу и игре мышц под шкурой, но было одно дело. Туча уже направилась к Голубике, и Пронзительная начала двигаться в ту же сторону. Ей было стыдно признавать это даже самой себе, но сейчас она завидовала слепоте королевы. Так кошка хотя бы не увидит то, во что превратилось тело её возлюбленного.
Воительница привычно негромко мяукнула, оповещая о своём присутствии, и прижалась к слепой с другого бока, оглянулась на детскую. Котят не видно, беспокоиться не о чем.
- Да, мы с Тучей можем проводить тебя.

Отредактировано Пронзительная (2022-12-03 19:34:58)

  От Тысячелистника не укрылось то, каким напряженным и нервным стал Крыса, когда увидел Секача. Его радость от встречи с наставником моментально потухла и рассеялась. Крыса не стал приставать к Секачу, задавать ему бестолковые вопросы, вроде «едят ли одиночки одиночек» и «правда ли, что за границами мыши ходят задом наперёд». Это немного расстроило целителя, но он не стал давить на Крысу. В его памяти крепко отпечаталась ночь, когда предки привели к его палатке хвостатого зверька и дали ему возможность уберечь Крысу от импульсивного решения, которое могло перечеркнуть всю его судьбу. Неудивительно, если тревоги прошлых лун до сих пор мучат Крысу.

  — Кашица из Тысячелистника. Кашицу из тебя?
Целитель вздохнул и закатил глаза. «Ладно, кое-что не меняется вне зависимости от обстоятельств».
— Ещё одна шутка про тысячелистник, и нашим следующим ужином станет крыса, — проворчал он, чувствуя, что начинает потихоньку оттаивать после смерти Стрижезвёзда и похода к Лунному камню.

  Крыса слушал Тысячелистника внимательнее, чем тот ожидал, и получил одобрительный кивок на историю про отравленную мышь. Ему нравилась мысль, что из Крысы получится целитель, умеющий мыслить нестандартно. Да, у такого целителя может возникнуть нужда в более приземленном помощнике, зато он разгадает загадку, над которой сломают головы целители всего леса.

  Секач поблагодарил Тысячелистника с Крысой за помощь, и целитель позволил себе сдержанно улыбнуться гостю.
— Сними повязку, когда травы совсем высохнут. И не уходи из лагеря, пока не вернётся Звёздный Лёд.
Тысячелистник не знал, потребует ли предводитель какую-то «плату» за лечение, но Секач наверняка подозревал, что на него не станут тратить травы просто так. «Впрочем, если он захочет сбежать, остановить его я вряд ли смогу. Ну что за морока, ушли с Белокрылым, оставили на меня лагерь». Тысячелистник понятия не имел, зачем Звёздный Лёд увёл его брата, хотя и догадывался. «Хоть бы к бдению вернулись».

  После обработки раны Секача Крыса совсем скис. Тысячелистник наблюдал за тем, как он мечется, переводя взгляд с одиночки на лагерь, затем на наставника и обратно по кругу.
— Не в порядке. Всё не в порядке.
В лагерь вошли Туча с Пронзительной, неся тело Стрижезвёзда, но Тысячелистник не обернулся, оставшись рядом с Крысой. Показывая, что он здесь, с ним. Целитель наклонился к морде ученика и лапой приподнял его подбородок.
— Хочешь, вместе пойдём и поищем его после бдения? — предложил он, зная, что Крыса прекрасно поймёт, о чём речь. — Ступай отдохни в палатке, я скажу пару слов от нас обоих, — Тысячелистник имел в виду, что Крысе не обязательно идти и вылизывать мех мёртвого предводителя, шепча ему на ухо прощальные слова. В общем-то, к бдению присоединялись только те, кому умерший действительно был близок, потому Тысячелистник не ожидал, что у тела соберётся много котов.
— Грустить все умеют, Крыса, — он положил лапу на плечо ученика. — А радоваться и быть счастливыми — лишь некоторые. Давай покажем остальным, как надо.
Тысячелистник улыбнулся и ободряюще погладил Крысу по плечу.
— И спасибо, что перебрал травы. Ты молодец.

  Тысячелистнику тяжело оставлять Крысу одного, но сделать это приходится. Благодарно кивнув воительницам, которые невзирая на опасность и холод донесли погибшего предводителя до лагеря, он подошёл к телу. Всматриваться не хотелось — и без того понятно, что со Стрижезвёздом грубо и жестоко поигрались. Он лёг рядом, не думая о промерзшей земле, и пригладил шерсть на загривке Стрижезвёзда. Наклонился к уху предводителя и тихо сказал:
— Ты многого не успел. Жаль, что лес не увидел тебя таким, каким порой ты виделся мне.
Он сделал паузу, понимая, что сказать всего, что действительно хотел бы, уже не сможет. Да и челюсти сводило от холода.
— Но спасибо, что не дал погибнуть никому из своего отряда. Это поступок настоящего предводителя. Таким я тебя и запомню.

  Уткнувшись мордой в холодную шерсть, целитель застыл так на долгое время, пытаясь отпустить Стрижезвёзда, попрощаться с ним. Когда наконец-то наступил рассвет, он поднялся, выдал ароматные травы тем, кто должен похоронить тело, и постарался отсечь от себя чувство боли и скорби по предводителю, первым и единственным целителем которого он был. Взглядом он искал Крысу, надеясь, что того вдохновила идея вместе поискать изгнанника из прошлого, чья судьба не давала ученику покоя.

  — Хочу... —
Пронзительная печально кивнула и обвила хвостом спину королевы. Она поднялась с мёрзлой земли, на которую было присела, но тут же нахмурилась. Во всём теле ощущалась странная слабость, перед глазами ехало, а лапами пришлось упереться в землю сильнее, чтобы не упасть. Пронзительная слегка потрясла головой, пытаясь привести организм в норму, но ничего изменилось. Отвлекать целителя во время бдения было крайне стыдно, и пока бурая шла лапа в лапу с Голубикой, она размышляла. Тысячелистник наверняка поймёт, если она отвлечёт его от бдения, а вот в благосклонности целителя, если она промолчит и разнесёт болезнь по лагерю, приходилось сомневаться.
Они дошли до тела бывшего предводителя. Пронзительная с грустью повесила уши и присела рядом с соплеменниками, в последний раз окидывая взглядом покалеченное тело Стрижезвёзда, потом перевела скорбный взгляд на Тысячелистника. Отрывать его сейчас казалось просто кощунством. Поэтому бурая лишь поддерживающе дотронулась длинным хвостом до целителя и отсела от Голубики. Туча присмотрит за ней, а вот Пронзительная могла ненароком заразить королеву, там и до заболевших котят недалеко. Воительница подсела ближе к целителю, согревая его бок своим и зарываясь носом в шерсть Стрижезвёзда, отыскав целый клочок его шкуры. Время вокруг как будто застыло. Зеленоглазая не чувствовала ни холода, ни течения этого самого времени.
Когда над лагерем задребезжала заря, кошка поднялась, до хруста потянувшись, и направилась к Тысячелистнику.
- Прости, что отвлекаю, но не мог бы ты осмотреть меня? Чувствую недомогание.

<-- Разлом

Ветер кружил меж его лап и уносил вперед — кажется, в этих гонках по медленно утопающей в снегу степи Белокрылому и правда удалось вырваться и обогнать Звездного Льда. Лишь у самого оврага палевый воитель замедлил свой шаг и даже притормозил, чтобы дождаться товарища.
Воздух лёгкими облачками пара вырывался из его пасти, холод окутывал тело, а снежинки медленно оседали на короткую шерсть. Легкий запах крови, едва заметно уловимый чувствительным носом, подсказывал, что Стрижезвезд уже в последний раз вернулся в домой. Не стоило задерживаться. Даже если хотелось. И, поймав взгляд нового лидера племени, воин слабо кивнул ему, прежде чем спуститься в лагерь.
Не считая распростёртого на земле тела, его встретила достаточно привычная картина: ничто не изменилось, ничто не было потревожено беспрестанным бегом времени. Выцепив в окружении фигуру брата, Белокрылый не мог не испытать легкого успокоения от мысли, что тот не пострадал, что блохастый бродяга, который нашел временный кров в их пристанище, не посмел навредить тому.
Нет, ничего, ничего не случилось. Взгляд воина упал на черное тело. Сейчас, на белом фоне, изуродованное собачьими клыками, оно казалось ему хрупким и слабым, даже слишком невинным. Не таким, которое могло бы соответствовать предводителю, кровопийце и просто злодею. Но то мало смутило палевого. Дернув усами, он отвел взгляд. Смотреть на Стрижезвезда не было ни малейшего желания, и нужно было куда-то пристроить, нужно было...
Впервые за множество лун Белокрылый был рад начавшемуся собранию. Губы его вздрогнули в усмешке, а взгляд обрел фокус, отыскав белоснежную фигуру, восседающую на скале. Он не медлил, легко проскользнул между соплеменниками и один из первый приблизился к месту вещания, чтобы не упустить ни одну новость, а в особенности вопрос, что заставлял колоть его подушечки лап и от которого замирало в ожидании в груди сердце.
Он понял? Не понял? Согласен? Или откажет?
Палевый переминул с лапы на лапу. Он ненавидел ожидание, ненавидел неопределенность, давился ей, и всё-таки слушал внимательно, терпеливо.
Даже приличия ради взглянул на тело еще раз. Все еще не ощутил должного сочувствия. Все еще мысленно был раздражен тем, что оно окружало его.
Звёздный Лёд не говорил ничего необычного или нового — того, чего нельзя было ожидать, предсказать, и Белокрылый мог бы даже позволить себе начать терять какие-то фразы, если бы тот решил растянуть речь, однако тут же насторожился, когда тот перешёл к иному вопросу.
"Действительно... выбрал?"
Почему-то палевый ожидал, что друг решит повалять вопрос подольше, ведь времени у него на то было до рассвета, однако...
Едва услышав свое имя, Белокрылый расправил плечи и подался вперед, оглушенный ударом сердца. Он хотел видеть чужую реакцию, хотел окинуть собравшихся взглядом, чтобы понять, что чувствовали они, хотел поймать на себе их взоры. Сдержался. Снова. Как бы сильно ни хотел иного, остался относительно серьёзен.
— Можешь не сомневаться, я не подведу тебя и все наше племя, Звездный Лёд, я сделаю все для его процветания и величия, — легкая хриплость скользнула в его голосе, оставаясь единственным следом волнения, что бушевало внутри палевого кота. В его пасти было сухо. Он всматривался в морду друга, ожидая от него еще каких-либо слов. Но вопрос был закрыт, и вскоре собрание было завершено.
Тяжело вдохнув морозный воздух, Белокрылый прикрыл глаза, еще стараясь переварить все произошедшее.

Подпись автора

Tell me God almighty
If you don't like my presence
Why would you invite me?

Аватар by Горечь Звёзд

Секач лез на высокое дерево. Лапы дрожали от страха, но надо было лезть. Так попросила мама. Он лез, а дерево всё не кончалось. Вот сейчас хрустнет ветка…
Ветка хрустнула и Секач полетел вниз.
Было больно. Как в детстве. Кровь текла из лапы. Вот сейчас его отругают за то, что он не выполнил приказ…
Но этого не случилось. Прямо к нему шла чужая кошка. Это не мама… это Муть! Все вокруг сразу преобразилось, птицы запели и даже лес зашумел громче.
Муть не сказала ни слова и молча стала накладывать Секачу повязку на лапу. Коту вдруг стало приятно, что о нём кто-то готов позаботиться.
Но он видел того, чего не видела Муть. За деревом пронеслась большая чёрная тень. Это был ворон, гораздо больше того, на которого Секач недавно наткнулся.
Он летел прямо на Муть. Трагедия была неизбежна!
— Муть, беги! Спасайся!
Но ворон уже налетел на маленькую кошку и начал бить её клювом по голове. Кровь хлынула на землю…

[Пробуждение]

— А… э… что такое?
Секачу показалось, что его позвали. Так оно и было: его звал большой кот, которого он повстречал вчера. Как же его звали? Вроде… Звёздный полёт? Звездолёт?
— Я вам очень благодарен, Звездолёт, но я лучше вернусь на свою территорию. Вступить в ваше племя — большая честь для одиночки, но мне нужно вернуться в деревню. Думаю, там моя жизнь будет спокойной и размеренной.
«Муть говорила, что целители стоят выше войн и ссор. Но я-то не целитель! А значит, рано или поздно эти добрые коты могут втянуть меня в битву. И кто знает, не придётся ли мне сразиться с Речным племенем? А ведь здесь целых пять племён и это, судя по их словам, самое могущественное! Вот решит оно распространить своё могущество… и опять будет кровь. Опять кровь, мёртвые коты, страдания. Так и увязну в боях…»
Секач сам ужаснулся своим рассуждениям. Видимо, маковое зёрнышко перестало действовать. Коту жутко хотелось остаться в племени и узнать побольше об их обычаях, но он боялся за свою шкуру. Боялся узнать слишком много. За этими племенами лучше следить из деревни. Тем более, что так он будет ближе к Мути, которая может помочь ему.
— Как мне пройти до деревни? Не смею больше беспокоить вас и вашу стаю… то есть, племя.

Сперва Секач не поверил своим ушам. Откуда предводитель племени знает его старое имя? Осознание того, что это не угроза, пришло позже…
— Да, да, Звёздный Лёд… конечно, Звёздный Лёд. Я просто… я…
Секач замолчал. И правда, что тут можно было ещё сказать?
— Я проведу тебя до границы и укажу путь, надо же убедиться, что ты покинешь нашу территорию. За мной.
— Благодарю, — к Секачу вернулось спокойствие. Звёздный Лёд был недоволен, но бить его не стал. Это уже хорошо. — Иду, я иду…
«Интересно, каким он был до становления предводителем? Может быть, таким же как и я? Этот кот, как и Муть, приоткрыл мне глаза на мир племён. Но к чему это приведёт?»

Пологий склон

[ Детская -> ]

   Как только Чабрец вышел из Детской, улыбка на его морде мигом исчезла, будто бы её сдуло ветром, а вместо непривычной теплоты во взгляде вновь возникло спокойное равнодушие. И именно в этот момент к нему подбежал Белокрылый с просьбой пойти в патруль. Обойти границы. Типичное задание, которое нередко выполнял кот, будучи ещё оруженосцем.

   —Добрый день, Белокрылый.
   В голосе прозвучал привычный для полосатого воина, но всё равно обжигающий льдом холод. Наверное, ему не следует так общаться с глашатаем своего племени, но Чабрецу уже всё равно.

   — Хорошо. Границы — значит границы, — кивает он, однако про себя отмечает, что не хочет брать никого с собой, хотя следовало бы. Выцепив взглядом какого-то воина, он взмахом хвоста просит его подойти поближе, а после степенно выходит из лагеря.

[ -> Пустошь ]

Подпись автора

я для тебя счастливым притворюсь когда мне будет очень-очень грустно
я для тебя сильнее буду, даже если ранит очень-очень больно

— Крыса?..
   Тысячелистник вздохнул и побрёл в другую сторону. Казалось, что в голове у него какая-то каша из неясности и смутных мыслей. Перед глазами невольно вставал образ Белокрылого, стоящего под скалой, с которой говорил Звёздный Лёд. «Конечно, глашатай». Тысячелистника мутило от этого зрелища. Ему хотелось хорошенько врезать Белокрылому. Не оттого что брат сделал что-то дурное, просто потому что стоял там, такой красивый и самодовольный. Безупречный. Тысячелистник облизнул губы.

   Когда Звёздный Лёд раздал указания, он не услышал ничего касательно расширения целительской палатки и вздохнул. Вздохнул не очень горько, ведь это так привычно ему. Быть неуслышанным. Чего он, в конце концов, хотел? Понимания, содействия? При Стрижезвёзде такого не было, нечего и начинать.

   — Прости, что отвлекаю, но не мог бы ты осмотреть меня? Чувствую недомогание. 
Тысячелистник понял, что стоит посреди поляны, глядя себе под лапы, и тут же выпрямился. Он осмотрел Пронзительную, послушал дыхание.
— Похоже на Белый Кашель, — вздохнул целитель. — Сейчас принесу лекарство.
«Мёд, кошачья мята...»
Он тоже чувствовал себя неважно и мимоходом прожевал листочек мяты. Морально целитель уже готовился сказать Пронзительной, что не сможет оставить её отлежаться в палатке.

   — Вот, съешь, это поможет, — сказал Тысячелистник, кладя перед Пронзительной травы и кусочек медовой соты на листе. Ожидая пока воительница примет лекарство, он снова задумался и даже закрыл глаза. «Отец наверняка гордится тобой, Белокрылый. Он мечтал увидеть тебя наследником... и предводителем»
Во тьме покоя перед ним внезапно возникли голубые отцовские глаза. Тысячелистник онемел.

«Я не горжусь им»

   Целитель резковато открыл глаза и вдохнул холодный воздух. Сердце испуганно колотилось. Он понадеялся, что Пронзительная не придала значения его странному поведению.

   — Тысячелистник!
Он вздрогнул и оглянулся. Патрульный нёс к нему чьё-то тело, целитель не сразу понял чьё именно. И сжал зубы, разглядев залитую кровью морду и шею Чабреца.
— Неси его к палатке, — скомандовал он. — Пронзительная, у нас не хватит места чтобы расположить раненных и простуженных вместе так, чтобы никого не заразить. Отлежись пару дней в своей палатке, только передвинь подстилку подальше от других, ни на кого не дыши и не кашляй. Если станет хуже, сразу приходи ко мне.

   На непослушных лапах Тысячелистник добрёл до палатки и вытянул подстилку, на которую положили окровавленного Чабреца. С содроганием он смыл кровь с морды и почувствовал облегчение: глаза воина не были повреждены. Целитель очистил раны на шее и плече, после чего густо втёр в них мазь из кровоостанавливающих и заживляющих трав. Умытый, с обработанными ранами, Чабрец перестал выглядеть как мертвец, которому пора устраивать прощальную церемонию. Тысячелистник вылизал мордочку воина против шерсти, чтобы привести того в чувство.
— Очнись, это не те раны, от которых я дам тебе умереть, — проворчал он, чувствуя, тем не менее, облегчение.

   «Звёздный Лёд послал его в патруль, верно? Неужели Чабреца атаковали на границах?» Тысячелистник неуютно поёжился, подумав о Сумрачном племени, плохо забытой войне и пострадавшей от неё семье Чабреца. Какому-нибудь заносчивому сумрачному воину было бы несложно разбередить раны молодого кота. Но выспрашивать подробности произошедшего Тысячелистник не стал, решив что патрульные сами доложат обо всём предводителю с глашатаем.

   «С глашатаем». Тысячелистнику снова стало не по себе, когда он вспомнил морозно-свирепый взгляд отца.

   — Полежи здесь, пока не станет легче. Потом вернёшься в свою палатку. На несколько дней ты освобождён от охоты и патрулирования. Освобождён значит отстранён, — целитель выразительно приподнял брови, показывая, что не отпустит Чабреца убиваться дальше, пока его раны не затянутся.

Чабрец не потерял сознание. Как он сам бы сказал, он не позволил себе этого сделать, хотя и чувствовал, что на грани. Полосатый слегка поморщился, когда почувствовал то, как по его морде и шее проходится шершавый язык Тысячелистника, но не осмелился протестующе фыркнуть, как сделал бы это в сторону любого другого кота. Хоть Чабрец и не хотел этого признавать, в какой-то степени он уважал целителя, хотя тот и был предан ненавистному воителю Стрижезвёзду.

   — Очнись, это не те раны, от которых я дам тебе умереть, — раздался голос голубоглазого кота над ухом воина, и тот снова сморщил розовый нос. "Я и не собираюсь умирать, Тысячелистник. Мой отец не выдержал последствий битвы, но я умею учиться на ошибках".

   Однако на фразу о необходимости отдыха он счёл нужным ответить.
   — Я смогу справиться с работой даже с ранами, — тихо, будто бы сквозь зубы заявил Чабрец, и дело было даже не в благородстве. Просто для него отлёживаться в палатке означало стать обузой, показать слабость. И вновь стерпеть обиды, когда по этим слабостям больно ударят. Поэтому полосатый воитель сразу понял, что, несмотря на то, что Тысячелистник вряд ли допустит его до патрулей и охоты, он будет бороться за свои права до самого конца, даже если потерпит поражение.

Подпись автора

я для тебя счастливым притворюсь когда мне будет очень-очень грустно
я для тебя сильнее буду, даже если ранит очень-очень больно

　　Возможно, королева хотела оставаться возле мёртвого долго, бесконечно долго... Но чем дольше она там лежала, тем сильнее одолевали мысли — а стоит ли оно того? Бывший предводитель был отвратительным отцом и ещё более никчёмным возлюбленным, который скрывал свою душу и истинные чувства. Почему же тогда их жизни так переплелись и дали плоды в виде котят? Его жалость к ней тогда так зацепила её, что порой не отпускает до сих пор. Однако кошка теперь прекрасно видела — её окружало целое племя, а не только Стрижезвёзд. За его ухаживаниями она не видела всего этого, а после того, как он её бросил с детьми — тем более. Но сейчас его нет, и этот туман рассеялся. Надо идти дальше, пора быть сильной. Жизнь продолжается.

   "Прощай, Стрижезвёзд."

   Голубика вновь подняла голову к небу и провела лапой по телу мертвеца. Однажды и она окажется новой звездой на небосводе, но сейчас она здесь, и её задача — не ожесточиться, не очерстветь... и, может быть, наконец-то принять себя. Совсем скоро её дети вырастут, и тогда придётся уйти из королев к старейшинам... Впрочем, об этом ещё предстоит поговорить с Ледосветом — впрочем, вот и он собрал собрание, объявив себя Звёздным Льдом.

   "Интересно, Стрижезвёзд мог сказать ему что-нибудь обо мне?.."

   Хотелось сорваться с места и допросить нового предводителя на месте, но сейчас неподходящее время, и, ведомая чужим хвостом и боком, кошка прошла обратно к родной детской. Поблагодарив сопровождающего, она уселась возле прохода, снова задумавшись о том, как сообщать такие новости своим котятам... Идея Крысы была неплоха, но эта сказка как-то не хотела связываться воедино — она была какой-то скомканной, неполноценной, неидеальной. Что-то пролетело рядом с её боком, но она едва ли обратила внимание, зациклившись на своих мыслях. Всё же беснующихся детей никто не отменял...

Подпись автора

Белокрылый поручает нескольким воинам набрать палки, мха и иных подручных материалов, и вместе они принимаются за работу над лагерем. Время проходит быстро, и глашатай даже и не замечает, что оно буквально ускользает из его лап, когда вдруг чувствует запах крови, ударяющий в ноздри и заставляющий отвлечься от практически завершенного дела.
Палевый кот отступает, вытягивается, ищет взглядом источник. С удивлением цепляется взором за Чабреца, за окровавленную шерсть, и растерянно моргает — первое поручение патруля и оно завершается так. Буквально удар в спину. Глашатай морщится и отворачивается от полосатого кота, только чтобы отвлечься и убедить себя: нет, он ни при чем, Чабрец был способным воином, а не каким-то там калекой — если уж он пострадал, собака зарыта была совсем не в его указе. Наверняка воитель сам ввязался в какую-то передрягу. Хотелось верить в это. Хотелось успокоить себя этим.
Подходить ближе и натыкаться на Тысячелистника желания не было никакого, а эти двое направлялись как раз-таки к нему, что вызвало у Белокрылого несдержанное фырканье. Нужно было выяснить, что произошло, убедиться, что на них не было совершенно нападение, а, если уж было, отправить дополнительный патруль. Обязанность стояла буквально поперек горла — в какой-то степени кот даже пожалел, что на помощь явился его брат, а не его ученик — Крыса.
После посвящения в глашатаи, казалось, целитель не обращал на него никакого внимания, не подошёл и даже не попытался завести разговор, и, сколько бы палевый ни убеждал себя в обратном, это его раздражало. Его раздражало, что Тысячелистник мог просто продолжать свои дела и совсем об этом не думать. Его раздражало, что он об этом думал, и что он особо много думал, когда этот пушистый комок шерсти выбрали в ученики целителя.

— Эй, что у вас произошло? — он поймал воина, который едва отделался от компании Звездного Льда, покинув палатку целителя, и столкнулся с его напряженным взглядом, не сдерживая усмешки, — Судя по твоей морде, на вас напала огромная жаба.
Не самая лучшая шутка, да и не в самое подходящее время, но, кажется, она сработала. По крайней мере, кот решился ещё раз протараторить объяснение, прежде чем скрылся, оставляя глашатаю лишь возможность ловить взметнувшийся за ним снег.
"Ну да ладно", — хмыкнул про себя Белокрылый, поведя плечами. В палатке в это время, казалось, собралась уже целая куча народа, и это заставило палевого замяться, когда в голове его возникла навязчивая мысль.
Если Тысячелистник не шел к нему, может, стоило ему прийти к Тысячелистнику? Гениальная идея. По крайней мере, казалось вполне себе естественным разобраться, какого лося брат воротил от него нос на этот раз.
— Эй, ты, Хмуролистый, — Белокрылый протиснулся в лаз, глянув на всех собравшихся мимолетно. Так не хотелось застрять здесь, да ещё и подхватить чего: кажется, в лагере пошла хворь, а где подхватить хворь проще всего? Верно — там, где она собрана, а значит в целительской. Поэтому палевый остановился на пороге, только чтобы бросить:
— Как закончишь, вытаскивай свой хвост из палатки. Нужно будет поговорить.
И тут же исчез из просвета, выбравшись на главную поляну вновь.

Подпись автора

Tell me God almighty
If you don't like my presence
Why would you invite me?

Аватар by Горечь Звёзд

   Тысячелистник недовольно фыркнул, обнаружив что всё это время Чабрец был в сознании. «Однако в чужой пасти ты висел весьма убедительно». Слишком много драматизма и мертвецов за последние луны. Он начал привыкать и воспринимать все ситуации примерно на одном хмуро-пессимистичном уровне. Впрочем, раны Чабреца были вполне настоящими и не могли мгновенно затянуться просто потому, что целитель намазал их кашицей из трав.

   — Я смогу справиться с работой даже с ранами, — упрямо выдавил Чабрец, заставив целителя угрюмо вздохнуть. «Думаю, эта неодолимая строптивость свойственна воинам именно нашего племени».
— Это, конечно, замечательно, — сухо ответил он, бережно сгребая лапой и откладывая в сторону лишние остатки лекарственных трав. — Однако с незажившими ранами ты будешь слабым звеном отряда и первым пострадаешь при нападении. Я не пожалею на тебя трав, Чабрец. Но сейчас сезон Голых Деревьев, и мне неоткуда пополнить запасы. Если я буду расходовать их на последствия твоих опасных развлечений — а я буду — их может не хватить кому-нибудь другому.
Тысячелистник опустил взгляд на малышку Небушко, воркующую над раненным Чабрецом.
— Например, ей.

   Тысячелистнику нравился Чабрец, хотя по холодному взгляду и словам целителя это вряд ли можно было понять. Ему не хотелось, чтобы молодой воин отдал свою жизнь во имя безрассудного «из шкуры вон вылезу ради племени». Если придется обрубить его порывы и вызвать у него тем самым неприязнь — что ж, больные редко любят тех, кто их лечит. Сложно полюбить того, кто лезет в твои раны, даже если он желает помочь.

   — Тысячелистник, я слышал разговор с Пронзительной, пусть... она поживёт в моей палатке, — обратился к нему Звёздный Лёд, корректно подождавший, пока Тысячелистник закончит обрабатывать раны Чабреца. — Я, кажется, тоже заболел, так что..»
Целитель выслушал его и прошелся задумчивым взглядом по предводителю, выискивая внешние признаки болезни, вроде насморка или слезливости глаз. Подойдя вплотную, Тысячелистник медленно прислонил голову к груди Звёздного Льда и послушал хрипы при дыхании.
— Хорошее предложение, давай так и поступим, — согласился он, отстранившись. — Если кто-то ещё заразится, всех отправлю в твою палатку. Тебе занесу лекарство попозже.
«Плохо, что заболел предводитель, но он крепкий кот и сможет держаться дольше других. При ухудшении ситуации приоритет в выдаче лекарств получат более слабые»

   — Эй, ты, Хмуролистый.
Целитель обернулся, чтобы увидеть знакомый нос, просунувшийся в палатку. Хотелось подойти и нажать на него кончиком когтя, но Тысячелистник удержался — целителю такое поведение явно не к лицу. По крайней мере, не при свидетелях. — Как закончишь, вытаскивай свой хвост из палатки. Нужно будет поговорить.
Не дав Тысячелистнику ответить — тот, впрочем, и не торопился — Белокрылый скрылся, не став дышать запахом ран, болезней и лекарств. «Сам ты Хмур...» — запоздало подумал целитель, но осёкся. Нет, Белокрылого точно нельзя было назвать Хмуролистым — он весь лучился какой-то золотистой аурой успеха и превосходства. Уже пролезая в палатку, он будто бы знал, что целитель ничего не ответит на его дерзковатые фразочки.

   Оставив Чабреца самого подумать над ситуацией, в которой он оказался, Тысячелистник вышел. Ему хотелось пояснить воину, что помогать племени можно не только патрулями и охотой, но решил, что тот должен дойти до этой мысли сам, без чужих подсказок. А если не дойдёт — что ж, возможно, наставник поработал с ним не так хорошо, как следовало.

   В голове у целителя было мутно, он чувствовал себя скверновато. Но выдержка и понимание, что кроме него самого никто не определит, что он болен, помогали ему держаться. Заболеть, заразившись от лечимых — ситуация не новая; наставник Медонос учил его, как поступать в подобных случаях. Тысячелистник будет жевать обеззараживающие травы, прежде чем давать лекарство больным и обрабатывать их раны, этого должно быть достаточно. 

   Он нашёл взглядом Белокрылого и подошёл к брату. Сердце гнало Тысячелистника прочь от лагеря, словно сами предки шептали ему — он должен отойти, отстраниться от племени, чтобы понять и узнать нечто важное. Целитель надеялся, что Крыса почувствует то же самое и пойдёт следом.

   — Поговорить со мной? — произнес Тысячелистник, словно продолжая оборванный разговор. Он первым двинулся к выходу из лагеря. — Тебя тоже беспокоит какая-нибудь рана?
Целитель лукавил: они общались не только на тему травм и болезней. Он всякий раз обращался к Белокрылому, стоило тревоге — не важно, какой именно — охватить его. Ему больше не у кого было искать убежища... не у кого, пока не появился Крыса. С учеником жизнь Тысячелистника стала спокойнее, ему наконец-то было, с кем советоваться и просто коротать вечера. Но это пошло в ущерб его отношениям с братом, который перестал быть маятником, удерживающим фиксацию Тысячелистника на внешнем мире.

   → Поле

На морду Чабреца снова нашло всё то же угрюмое, мрачное выражение, пока он слушал увещевания Тысячелистника. Он — слабое звено, он — тот, на кого тратится запас ценных трав. На какой-то момент он уже собирался придумать какую-нибудь ядовитую фразу, чтобы поставить целителя на место, но вовремя одёрнул себя — "Это его работа. Тем более что сейчас целебные травы действительно важнее. Хотя я так-то тоже не развлекался, а о безопасности племени пёкся. Ну ничего. Когда-нибудь оно научится ценить таких, как я".

   Однако мрачные рассуждения вновь прервала Небушко, окликнувшая брата и указывающая на лежащий под лапами снег. Полосатый воин укрыл сестру хвостом и подтащил к себе, лизнув её в макушку и только мимоходом благодарно кивнув Тысячелистнику за помощь.
   — Это снег, Небушко. Он не страшный, только очень холодный. И мокрый. А Тысячелистник сказал, что сейчас сезон Голых деревьев и трав может не хватить, поэтому мне стоит быть осторожнее.

Подпись автора

я для тебя счастливым притворюсь когда мне будет очень-очень грустно
я для тебя сильнее буду, даже если ранит очень-очень больно