Пожар опустил глаза и опять нервно задёргал ухом, слушая рассказы Жабы об отношениях с братьями. Кажется, он и впрямь не совсем верно её понял, ох, неудобно-то как... конечно, это его воображение нарисовало все эти волнующие знаки — Жаба ведь просто умница, такая взрослая, не по годам серьёзная, и о сиблингах заботится, как настоящая старшая сестричка. Пожар даже проникся к ней искренним уважением. Что за хорошая ученица! Видно, что и о брате волнуется: взгляд и извиняющуюся улыбку прячет, будто стесняясь, да и голос у девочки почти дрожит, оттого и разговаривает тихо.

Её откровение о Цветке Пожара поразило. Он вздёрнул голову и посмотрел на ученика с таким первобытным ужасом, словно на его месте увидел злобного барсука-переростка. Цветок, вопреки ожиданиям, не пялился на него, а вел весьма дружелюбную беседу с Колючкой. В отличие от Жабы, он отнюдь не выглядел старше своих лун. С первого взгляда вообще трудно было поверить, что мальчонка не заблудился на выходе из детской. Такой щуплый, смотреть страшно... Пожар надеялся сделать из него хоть сколько-нибудь гармонично сложенного воина хотя бы к концу обучения (пусть в обучении из них двоих не был заинтересован никто), но его терзало стойкое ощущение, что Цветку он не нравится — а тут такие новости. Но зачем Жаба стала бы врать? Тако ответственной, даже мудрой, можно сказать, и распускать грязные сплетни о собственном брате? Конечно, она не могла.

С этим следовало что-то делать. Пожар, правда, не представлял, что.

— Спасибо, что поделилась, — доверительно кивнул он отступающей ученице.
Посидел. Подумал. Посмотрел в пустоту, потом снова на Цветка, ещё раз на Жабу, а потом встал и двинулся следом за ней к стайке учеников, беспечно болтающих неподалёку.

— Здравствуй, Полосатик, — вежливо сказал Пожар, приблизившись. Сколько оруженосцев в племени, подумать только, и приходится запоминать имя каждого... — Здравствуй, Колючка... Привет, Цветок.

Он замолк, соображая, что говорить.

— Как прошёл Совет?

— Свою вторую половинку надо искать среди сверстников, да? –
Колючка ненадолго отвлеклась, обдумывая слова Цветка и постукивая хвостом по снегу. Ну почему сразу только среди сверстников? Пожалуй, если бы Колючке понравился какой-то воин, то она бы не стала искать ему замену среди учеников, а просто дождалась бы своего посвящения. Хотя если думать что воину понравилась бы ученица, то это звучит немного жутко… Ну, в любом случае главное чтобы объект обожания был соплеменником, а там уже по ходу дела можно разобраться!

— Здравствуй, Колючка... Привет, Цветок. –

О, пришел. А чего это он? Неужели он действительно убежал от Жабы? Колючка же просто пошутила тогда…  Зато теперь можно подшутить над Пожаром! Не зря же серо-бурая тут сидела все это время? Главное потом за такую шутку не получить от кого-нибудь. Пусть Полосатик закончит болтать о совете и можно начинать!

– Отлично Совет прошёл, все Советы так проходят? –
– Прости, ты немного ошибся, Пожар. Я Опёнок! –

Попался. Колючка слегка неловко улыбнулась, обвив лапки хвостом и наклонив голову набок. Ничего страшного, ничего страшного, каждый когда-то путал имена соплеменников. Ну, тут конечно ученица сама начала путать Пожара, но все равно, с кем не бывает. Да и в конце то концов, невозможно запомнить каждую шерстинку на сестрах, только матери это под силу! Только вот под шутку, скорее всего, попали ещё и Полосатик с Цветком, но и над ними такое тоже можно проворачивать.

Пожар проводил Цветка стеклянным взглядом. Это была катастрофа, трагедия, почти что конец света; ты, Пожар, стихийное бедствие, от тебя даже собственный ученик бежит, как от Чёрного Кашля, вот настолько ты не удался, как наставник. Пожару, конечно, хотелось построить доверительные отношения со своим оруженосцем, но... это отчего-то не выглядело, как тот уровень взаимоуважения и взаимопонимания, к которому он стремился. О, как можно было так оступиться?!
Более здравая мысль всплыла вдогонку к волне паники, захлестнувшей Пожара с головой: Цветок ведь побывал на Совете, а там выдалась такая насыщенная ночь. Конечно, мальчику нужно выспаться и отдохнуть. Это чувство Пожар прекрасно понимал. Но его одеревеневшие, кажется, лапы, его неестественная походка, хвост, торчащий так вертикально, будто по нему предварительно пробежалась дюжина барсуков... А глаза? Его глаз Пожар даже не видел! Цветок его избегал — суровая, но правда, и тут разночтений быть не могло.

Нужно быть в высшей степени ужасным педагогом, чтобы ученик, во-первых, в тебя влюбился, во-вторых, всё равно не хотел учиться.

Моргнув, Пожар перевел взгляд на остальных оруженосцев. Полосатик и Колючка-Опёнок его точно не избегали. Это хорошо. Может, у них удастся что-то выведать?.. Любопытно, как о таком спрашивать. Полосатик очевидно поймёт его превратно, если Пожар вдруг проговорит «скажи, пожалуйста, рыженький, а твоему белому братцу случайно не нравятся мальчики?» Пожар бы и сам себя понял неправильно. Жаба была во всём права. Ужасно.

— Извини, Опёнок. Я до сих пор вас путаю, — с самым искренним сожалением признался воин, кивнув кошечке, и переключился на её приятеля, который уже в красках описывал прошедший Совет.

Пожар знать не знал никаких Мехоедов и в глаза не видел половину Советов, случившихся на его веку, хотя, безусловно, обожал на них присутствовать, и история показалась ему в высшей степени увлекательной. Показалась бы, не будь он так озабочен собственными проблемами. Его кольнула вина: Полосатик так старался ему всё рассказать, а он слушает вполуха. Позор тебе, о Пожар! Хула тебе, о Тучезвёзд, решивший, что заставить Пожара общаться с детьми — хорошая идея!

— Ничего себе. Я рад, что вы хорошо провели время.
Мягкая улыбка вышла кривоватой, но хотя бы вышла.
— Не ожидал такого от Уточки. Она ведь ваша сестра? Мне не казалось, что она вечно рвётся в драку... Как насчёт Жабы? Неужели ни одного побоища? Кажется, она... э-э... потрясена.

Пожар задумчиво моргнул: про победу Уточки над Мехоедом ученица ни словом не обмолвилась, хотя это, безусловно, могло сыграть роль в её травме. Драка тут, драка там. Ревнует? Пожар не был уверен, насколько это похоже на Жабу, но некоторые сомнения новость, принесённая Полосатиком, в него вселила. Он продолжил уже чуть увереннее:

— Почему бы вам её не поддержать? Думаю, ей будет приятно. А вы с Цветком чем занимались всю ночь?

О, нет, это всё равно прозвучало ужасно. Лучше момента, чтобы уйти в лес и умереть под кустиком, может и не быть. Пожару стоило огромных усилий не рвануть из лагеря в ту же секунду.

Ничего нового или чрезвычайно важного Полосатик сообщить не смог, но Пожар всё равно благодарно прикрыл глаза: не то его позор никто не заметил, не то рыженькому хватило благородства и такта, чтобы проигнорировать. Диво, какие чуткие и добрые ученики подрастают в Небесном племени — Пожар мог только надеяться, что племя окажется достойным их.

— Жабе даже вставать не пришлось.
Пожар поставил в уме галочку: расспросить Жабу про эту потасовку. Вдруг Уточка ненароком обидела сестру?
Галочка тут же растаяла в потёмках его подсознания.

— Вот бы им совместный патруль организовать, а?
— Отличная идея. Поговори об этом с Острым Когтем, — восхитившись, порекомендовал Пожар. Не может же их глашатай отказать ребёнку в столь альтруистическом начинании. Нечасто он видит учеников, готовых на такие хлопоты ради семьи!

Информация о Цветке заставила Пожара нахмуриться. В активных действиях он, как это выходит, не участвовал. Разумеется, нельзя винить ученика в том, что он устал от путешествия до Четырёх Деревьев и обратно, тем более с такой-то комплекцией. В драки не влезал, это уже превосходно. Впрочем, Пожару искренне хотелось бы услышать, что мальчонка рассказывал о нём самом, чтобы убедиться в неизбежности серьёзного разговора, но... что уж говорить, со слов Жабы и так всё было понятно.

— Может, Цветку не нравятся рыжие кошки, — выдвинутое Полосатиком предложение забило последний гвоздь в крышку гроба доверительных отношений между наставником и учеником. Следовало задаться вопросом, нравятся ли Цветку вообще кошки, но эту беседу Пожар решил отложить до лучших времён. И без того проблем не оберёшься. Он покивал и со всей аккуратностью сменил тему:

— Спасибо, Полосатик. А... что Тучезвёзд? Неужели не пресёк? Целых две драки — это ведь не шутки. Так и до войны недалеко.
Война с Речным племенем казалась неизбежной, но чем больше Пожар о ней думал, тем больше ему казалось, что предводитель просто ищет поводы поругаться со Звёздной Скопой. Вне всякого сомнения, он бы и тут нашёл повод обвинить Речных. А провоцировать конфликты с Грозовыми было бы ужасно неразумно. Хорошо, что хотя бы Полосатик нашёл, с кем из них поболтать и подружиться.

Ракушечке не нравилось здесь. Она то и дело пыталась влиться в чужую теплую шерсть, но безуспешно. Ее всю трясло! Котячий пух был не настолько хорош как бы ей того не хотелось. В конце концов она стала дрожать как лист на ветру, вздрагивая будто от удара. И заняться тут было тоже нечем. Все что оставалось это бурить взглядом Форельку который, кажется, не спешил присоединиться к ней. Ну и ладно. Не больно то и хотелось. Пухлая кошечка совсем насупилась отчего ее голова слилась с шеей, превращая речную из кошки в шар чего-то шерстяного. Терпела она сколько могла, ведь тетя так приказала, прятаться в камышах. Нельзя же ее подвести! Но кажется нос и уши вот-вот отвалятся. Шумно шмыгнув, юная особа по итогу не удержалась от жалоб.
- Холодно! Очень! Я больше не могу - заныла она сначала негромко. Топчась в гнезде, который соорудили на быструю лапу, Ракушечка ощущала свое бессилие  от чего постепенно нарастала злость выливаясь в детских капризах.
- Пойдемте домой. Пожалуйста-а-а-а! Я хочу домой. В палатку. - протяжно хныкала она насупившись. Какая-то старшая соплеменница попыталась сказать что-то вразумляющее, но Ракушечке было все равно. Она больше не в силах терпеть!
- Домой! Хочу домой!! Отведи меня в палатку в мое гнездо! - пищала она так протяжно и неприятно. Непонятно повлияло ли это на старших, или же просто они сами хвосты отморозили, но вдруг внезапно все засобирались куда-то. Рыжая подскочила на лапы и засеменила следом, попутно пихнув Форельку в снег. Она была все еще обижена на него.

Лагерь

Каждый взгляд, кинутый в сторону сидящей поодаль сестрёнки — ушами хлопает, красивая такая — сильнее разжигал Полосатиков азарт. Не может же быть, чтобы она совсем ничего не слышала.

— Поговори об этом с Острым Когтем.
Инициатива, как известно, наказуема. Полосатик не хотел доводить до настоящего разговора с Острым Когтем, а то, чего доброго, и его определят в патруль семейных и не совсем нежностей (и не совсем). Но и назад не сдаст. Вот оно — тактическое самоповреждение, и если до него дойдёт... Полосатик демонстративно повертел головой, высматривая Острого Когтя.

К счастью, не высмотрел.
"Придётся Жабе сегодня спать спокойно."
Но всё ещё впереди.

За неимением Острого Когтя Полосатик вернул внимание собеседникам. Не зря!
— У нас одни мысли на двоих, — прояснила ситуацию Опёнок, и котик снова подозрительно нахмурился. У нормальных котов мысли на каждого свои, но у них и внешность своя, пусть даже похожая. А тут — одна из близняшек. Может, они правда не только выглядят одинаково, но и думают одни и те же мысли. Можно, конечно, устроить проверку, но...

— А что, полезно, — моментально оценил Полосатик. Сверхбыстрая связь — можно отправить одну из близняшек в разведку, а самим получать сведения без искажений, которые неминуемо внесли бы неидеальная кошачья память и улетающее время; а случись бой — эти две кошки будут работать слаженнее, чем любая традиционная боевая пара; да что кошки, если снабдить ими два отряда и зажать врага в клещи... Это не близняшки получаются, а сверхоружие какое-то.
Ну и, действительно, какая тогда разница, кто из них Колючка, а кто — Опёнок. Едина в двух лицах. Бывает.

Полосатик едва дождался, пока Колючка закончит излагать свою версию происходившего на Совете. Один раз он сегодня уже прослушал это, и теперь прослушал ещё раз, и, боюсь, не в том смысле, который подразумевает осознание; ну трёхлапая, ну вызов, ну кабан — всё тлен, на что Полосатик не может наложить лапки. Его мысль нашла себе тропку, и последние слова бурой кошечки (их он всё-таки уловил) только закрепили направление.

— Без вопросов небесные коты лучшее и сильнее, — воодушевлённо подхватил он, не дожидаясь, пока ответит Пожар. — Раз на нашей стороне сражаются близняшки, у которых одни мозги на двоих! А Тучезвёзд знает? Он мог бы назвать вас Колючонок, тогда вам не придётся договариваться, кто есть кто!
Он хотел озвучить и второй вариант: "Опючка". Но больно уж этот кадавр получился уродливым. Не всем его идеям быть прекрасными...

— Это ж огромный плюс. А если что, то всегда можно просто запутать противника, — вдохновенно добавил Полосатик, укрепляя позиции.
Две одинаковых кисы — окажись Полосатик целью их атаки, да не зная, что они близняшки, — решил бы, что на него напал зародыш предводителя.

Отредактировано Полосатик (2022-03-01 23:00:47)

Явление царя народу

Омуту в данной ситуации, погоде и, пожалуй, настроении, положено было бы отлёживаться в палатке воителей — он и без того как бы худой и маленький, как котёнок, а тут ещё и холодно, голодно и оттого очень противно. Но он почему-то сидел здесь, на Главной поляне, периодически поводя плечами и щуря нос. В голове очень постепенно и медленно зрела мысль сходить поохотиться — на то, чтобы она дозрела окончательно, маленькому мозгу маленького котика требовалось время. Возможно, он вообще ждал, чтобы инициатива была не его, чтобы кто-то побольше да постарше его вытянул, чтобы, ну... Не охотиться в полном одиночестве?
Не то чтобы ему было страшно, нет, — Омут и страх живут порознь, просто...
... просто он в снегу тонет, особенно после такой метели, и было бы очень классно идти за кем-то по проторенной тропинке... И чтобы его достали из сугроба, если он туда влетит за мышью...
Но Омут этого, конечно, никогда бы не признал — и потому грел, ой, то есть, морозил хвост здесь. И зрел, да, зрел чтобы пойти на охоту-
— Эй, Омут!
О.
Омут открыл глаза (нет-нет, он не спал, просто... Щурился, честно) и уставился на источник звука... А там Вранолапка...
Не то чтоб это было плохо... Но как бы и не хорошо...
Что ей надо вообще?
— Может, сходим на охоту, раз метель закончилась?

А. О-о-о. Так.
Омут окинул кошку взглядом, оценивая, насколько из неё будет удобный снегоразгребатель, и пришёл к выводу, что, в целом, просто отличный. Кивнул своим мыслям.
— Ну. В общем-то, — он поднял взгляд в небо, мол, что, правда закончилась? — Да, пошли.

Кажется, день обещал быть... Неплохим?

— Наверное, стоит зайти подальше в лес, дичи ведь совсем мало, возле лагеря и подавно все переловили.
— А ещё на месте мыши я бы не стал вообще в такое время неподалёку от лагеря с котами ошиваться. Идём, — дальнейшая инициатива Вранолапки Омуту особо не требовалась: снегоход сам собой нашёлся, просить никого ни о чём не пришлось (тем более о таком нелепом сопровождении), а принести дичи в кучу не то что не помешает — это необходимо. Да и охотиться Омут, вообще-то, любил. Одни плюсы — а детали того, какая у него будет компания, не столь важны... Если ученица, конечно, не будет трещать всю дорогу.
— Сейчас бы закусить жирной мышкой из сезона Зеленых Листьев! А еще круче - птичкой...
— И нравится тебе давить себе же на больное?.. — Омут поёжился, волей-неволей следуя за мыслью Вранолапки и задумываясь о сочной дичи... Нет, нет, правда, и зачем она это начала... Осталось же совсем немного — вот уже весна, совсем-совсем на носу, а там и снег растает (правда, ему явно время потребуется, но всё же), и мышки потихоньку появятся обратно... И жирку наберут...
— Потерпи, сама не заметишь, как будем на болотах лягушек ловить, — Омут повёл ушами, отгоняя прочь мысли о тёплых и сытых временах, и заодно о лягушках и том, как весело может быть кидаться их икрой... И как невесело получать за это наказания... Ладно, ладно, неважно.
— Ты ходил на Совет?
Да ладно, чтоб Омут — и на Совет? Тени позорить?
— Ннннет, — протянул он нехотя. И честно, правда хотел бы, чтобы остаток пути прошёл в гробовой тишине, но что-то подстёгивало его задать ещё тему...

>>Хвойный лес

>> Главная поляна лагеря

Часть пути Омут честно молчал — и, пожалуй, без особых проблем молчал бы и дальше, как минимум за неимением желания и умения общаться, как максимум — если ещё и учитывать то, что он абсолютно не понимал и не чувствовал, что Вранолапка в нём заинтересована. Возможно, дай она ему хоть какой-то знак, он бы даже заинтересовался и сам — всё-таки, чтобы Омут нравился, нужно иметь хоть какую-то степень отбитости, что уже добавляет баллы к интересности персоны, но...
В любом случае, что-то подстегнуло его задать тему. Возможно, нежелание оставлять возможную инициативу на Вранолапку, чтобы та не спросила ещё какой-нибудь ерунды, возможно — одиночество какое-то, но это точно бред... У него есть сестра, мать, лучший друг, он с ними постоянно общается —  какое тут одиночество?
В общем, неважно. Омут честно пытался проанализировать своё тихое желание задать Вранолапке вопрос, но не смог.

— Кстати, а ты где была? —  не то чтобы Омут за Вранолапкой следил, но он готов ручаться, что не в лагере. Значит, на Совете, так? Может, это как раз шанс узнать, как он прошёл. Да. Да, отлично, было бы просто чудесно — это объяснит, например, то, что Омуту пришлось кричать это Вранолапке в спину, чтобы она соизволила услышать. Правда, эта теория шла вразрез с тем, что Омуту обычно абсолютно до лампочки, как проходят Советы, если никто не умер прямо в процессе — но ведь есть небольшой шанс, что умер, правильно же?

Лагерь>>

Омут за спиной, особенно молчащий, немного давил на нервы, но Вранолапка держалась и не вертела головой, оглядываясь на каждом шагу — чтобы не споткнуться об какой-нибудь корень под снегом и не полететь носом в землю, не дай Звездное племя.

После того, как выяснилось, что Омут на Совете не был, повисло неловкое, на вкус Вранолапки, молчание, но почему-то у нее не получалось привычно трещать за двоих, как с большинством соплеменников. Она даже не стала переводить тему на себя. Вдруг Омут решит, что она того, легкомысленная и надоедливая эгоистка. Стоп, а не до фени ли, что он там себе решит, большеухая скотина? Какие у него красивые уши, наверняка мягкие...

Стоп, что?

Раз Омут не был на Совете, ему, наверное, и самому рассказать-то нечего, сидит пеньком в лагере целый день, бедолага... Наверное, поэтому и молчит.

— Кстати, а ты где была?

Вранолапка резко тормознула, оглянувшись на Омута так заговорщически, как будто только и ждала этого вопроса. Может быть, так и было.

На самом деле, наверное, ей стоило бы отболтаться, но это же Омут. Он же не выдаст... С чего я это взяла?

Ученица забавно по-рачьи задом попятилась, чтобы оказаться рядом с Омутом плечом к плечу (на, конечно, вежливом расстоянии в половину кошачьего хвоста) и продолжить разговор. В принципе, до подходящего для охоты места они дошли, но после крика Омута наверняка придется зайти еще чуть поглубже... Но это лучше сделать, когда они закончат разговаривать, так?

В любом случае, Вранолапка в очередной раз ощутила мимолетный прилив теплоты к родной земле - пушистые лапы елей прикрывали землю с высоты, не позволяя образовываться глубоким сугробам. Здесь было почти комфортно идти, не проваливаясь слишком глубоко, даже после метели.

— Представляешь, сижу я вчера вечером в лагере и вдруг вижу - Крысолап с Пухолапом куда-то лапы навострили! Ну я за ними, а они аж к Гремящей Тропе пошли - в метель, в ночь Совета, как тут не заинтересоваться? Едва их не потеряла в снегу, но обошлось. И вот они тормознули, я догнала — а там Скрежет! Оказывается, пока я выслеживала Крысолапа и Пухолапа, они выслеживали Скрежета...

Вранолапка перевела дух, убедилась, что Омут достаточно заинтересован в ее потрясающем рассказе.

— И, короче, Скрежет решил, что надо поймать одного из ветряков, чтобы кое-что выяснить... И мы с ним пошли. По пустоши ходили! — Вранолапка хвастливо распушила грудку, но тут же слегка поубавила радости, — Не нашли мы, короче, никого. Снег в морду, ветер ледяной, сам своего голоса не слышишь — какие тут поиски? Мы чуть свои хвосты не потеряли. Хорошо хоть, нашли, в какой стороне граница, а не зашли случайно в их лагерь.

Вранолапка смешливо фыркнула, представляя морды котов племени Ветра от вида таких гостей.

— Ненавижу пустоши. У них же там нет деревьев, ничего не закрывает от снега - по таким сугробам вообще невозможно ходить. Как они вообще не дохнут с голоду за снежный сезон? Потому и тощие и злые такие, я считаю.

Она отлично знает, что Борщевик вроде как пытается ее утешить. Некоторые королевы так и успокаивают котят: враньем. Но оно помогает, только если не знаешь правды – а Горлице прекрасно известно, что поганые крысы Речное племя живыми не оставят. Перережут при первой же возможности. Именно за свое прошлое унижение.

Жаль, что просто знать правду недостаточно – надо еще понимать, чего с ней делать. Горлица этого не знает. Она вообще ни единого выхода отсюда не видит, кроме как на тот свет, а туда отправляться здесь никто вроде бы не торопиться.

Горлице хочется, чтобы кто-нибудь запустил лапу ей в голову и вправил все на место, как вправляют вывихнутые суставы.

У Плотвички такое было. А сейчас та, может, уже мертва. Но не говорить ведь этого Борщевику. Такое вообще никто не захочет слышать, а у него, наверное, уже давно подошли к концу все запасы утешений.

– Иу, – корчит смешную манерную рожу Перьелапка. – Ну и зачем мне твой оторванный хвост с ушами? Подари что-нибудь другое. Что-нибудь, что мне понравится, а не оторванные части тела.

Все равно ей ничего не изменить. Если Плотвичка с Крестом и правда мертвы – они мертвы уже давно. Что толку теперь тратить слова.

Все эти вроде как… излишние, что ли, для просто-соплеменников прикосновения Борщевика она замечает сразу. Завтра соплеменники наверняка будут сплетничать – это если они переживут сегодня. Перьелапка как бы все понимает, но вот что с этим делать – не знает, и только льдиной застывает на месте: не отстраняется, но навстречу тоже не подается. Она ведь еще не успела ничего толком решить. Даже подумать времени не было, пока Речное племя тут пыталось не отморозить себе лапы.

Борщевику в жизни не разобраться во всем том, что творится в ее голове. Даже сама Перьелапка уже ни в чем не разбирается: ни в себе, ни в других. А Звездная Скопа еще хотела, чтобы та отвечала за котят с королевами. Ну-ну.

– Ты прямо воин Львиного племени, - весело фыркает Перьелапка. Надо же сказать Борщевику что-то хорошее – раз уж правду не получается. – Иду я. Куда я денусь. Нам все равно нельзя разделяться.

На самом деле, Горлица совсем не хочет уходить. Но она промерзла до костей, а все вокруг ноют, воют и ругаются. Замерзшим до смерти котятам-то никак не объяснишь, что в лагере их могут прикончить. А взрослые… они, наверное, просто устали бояться. И Горлица тоже устала: настолько, что иногда ей кажется, будто даже истечь кровью из вспоротого брюха было бы выходом получше. Конечно, это неправда. Она навскидку назовет с десяток вещей, которые ей нравятся в мире для живых. Наконец, у нее хорошая семья, которая ее любит – а ведь это уже немало.

Словом, Горлице вовсе не хочется умирать. Даже наоборот – ей очень сильно хочется жить. Просто по-нормальному, а не так, как сейчас. Как сейчас иногда бывает невыносимым.

|лагерь

Отредактировано Горлица (2022-03-02 23:54:40)

> Лагерь

Жаба не спешила, шла вровень с сестрой и чутко следила, чтобы та не вздумала отставать или, того хуже, сбегать. Уточка была по-своему покладистой, но кто знал, что творилось в этой маленькой черепушке. Точно не Жаба, спросите кого-нибудь другого. Если с кем и можно было сравнивать Уточку из всей рыжей семейки, так это с Цветком. Не даром эти двое вечно обтесывали друг другу бока, отсиживаясь где-то в стороне дуэтом белых ворон. Каждый раз Жаба смотрела на них с чем-то вроде недоумения, пытаясь разобраться в оттенках собственных ощущений:  все они, что уж греха таить, были паршивой семейкой, разве что в еду друг другу не плевали, и даже Календулочка, на первый взгляд самый нормальный из всей пятерки, был каким-то не таким. Цветку с Уточкой впору бы ценить свой карликовый дуэт — где еще в племени найдутся такие же убогие? — но Жаба не в первый раз подмечала, как эта двойня лишь раз за разом бросает друг друга. Дружба из помета и палок.

— По плану охота на уток, — у Жабы не было намерения заводить об этом разговор, и уж точно она не собиралась раздавать дружеские советы, но где-то на крае подсознания вертелась мысль довести Уточку до взрыва, вывести из анабиоза любым способом. Должна же быть граница терпения даже у этого недоразумения.

Отредактировано Жаба (2022-03-03 23:30:40)

<- Лагерь

Чего греха таить, Уточка ненавидела свою сестру.

Идя рядом с ней, движение в движение, вдоль кромки воды, она ощущала себя арестанткой, которую надзиратель прогулочным шагом ведёт на смертную казнь. Сухой промёрзлый воздух ощущался слаще мёда. Наслаждайся последними мгновениями жизни, Уточка, ходи как на привязи и молчи в тряпочку — в любой момент даже этого сомнительного удовольствия тебя могут лишить забавы ради.
И так было со всем. Одно присутствие Жабы заставляло её промахиваться на тренировках, заикаться в разговорах и мгновенно зажигаться такой невыносимой разъедающей ненавистью, что все остальные страхи-надежды-амбиции-мнения тлели и съеживались до размеров пылинки. Уточка тут же делалась маленьким беззащитным мышонком, которого выследила дикая рысь — голодная и совершенно непредсказуемая.
Ещё ни одна попытка избежать сестричкиных нападок не увенчалась для неё успехом. Уточка приучилась только опускать голову, ходить потише и не высвечиваться. Во всяком случае, при Жабе. Иначе огребёт; да и так тоже огребёт, но она хотя бы будет знать, что сделала, что могла.

— По плану охота на уток.

Уточка инстинктивно распушилась и затормозила, чтобы бросить на сестру затравленный взгляд. Она сама плохо понимала, почему её так напугали эти слова — понимала же, что беды не миновать, зачем тогда вообще согласилась? Она здесь только добыча. Жаба могла её придушить и сбросить в реку, чтобы смыть кровь с лап ледяным потоком, а потом наплести предводителю любую сказку, какая ей бы придумалась, и ей бы всё равно все поверили. Если бы заметили вообще, что кто-то пропал. Кто такая Уточка? Нет такой в Небесном племени.

Она, наверное, очень заметно вздрогнула, когда прижала уши к голове и со злобой пробормотала, не глядя на Жабу:
— Что ты от меня хочешь?.. — так отрывисто, словно желая в каждое слово вложить плевок.

Палатка учеников>>

"Найди меня у реки, когда захочешь."

Какой же это бред.

Решимости в Цветке убавлялось с каждым шагом. Он не любил выходить из лагеря, тем более в одиночестве, и энтузиазм рвущейся ввысь юной души был не бесконечен. Тем более что рациональная часть, не умолкая ни на секунду, скреблась внутри, намекая на сразу много вещей - и что Лилии наверняка не окажется на границе, и что не дай Звездное племя кто-то подкрадется и увидит, и вообще...

"Найди меня у реки, когда захочешь."

Ну, мозги боятся - лапы делают. Они и несли Цветка все дальше, отважно борясь с сугробами, пока не вынесли прямиком на границу. Этот вид он еще не успел забыть. Величественная река, чьи ледяные воды скованы объятиями льда, надежно укрывающими ее от непогоды... Сегодня она показалась Цветку куда красивее, чем в метель. А, может, он просто изменился за эту ночь и был сосредоточен не на своих страданиях.

Он тоскливо уставился на камыши на другом берегу, с полным непониманием, а что теперь-то, и зияющей пустотой внутри.

пожалуйста, не мешайте влюбленным миловаться...